Наконец "Союз" втянул в пазы стыковочный коридор, и люк в шлюзовую камеру бесшумно закрылся.

— Начинаю взлет! — сообщил Антуан, не дожидаясь, пока люди из шлюзовой камеры пройдут стандартную дезинфекцию и войдут в корабль.

— Выполняй, — согласился Кэс. Не стоит держать "Союз" в таких условиях долго — он может простоять на Мару-1 хоть весь день, но зачем такие траты ресурсов?

"Союз" поднялся над гибнущим корветом, взлетел в черное небо навстречу солнцу, развернулся и взял курс вглубь планетной системы, подальше от Мару-1.

Внизу на прочнейшей броне бриггийского корвета возникла предательская трещина — корабль плавился изнутри.

Но никого из живых в нем уже не было.

Максим лихорадочно работал — он уже неплохо освоил методики лечения СТК. Тем более, что большая часть действий совершалась автоматически. Семерых пациентов, впавших в кому, он загрузил в кювезы, двух уложил на обычные койки и установил обоим инъекционные пакеты с растворами электролитов.

У всех пациентов наблюдались признаки тяжелого теплового удара, двое из них имели также другие ранения — черепно-мозговые травмы и травмы конечностей.

Максим изучал биохимические показатели пациента, вносил нужные коррективы в растворы, поступающие в кровь, затем переходил к следующему. Он выправил и зафиксировал переломы и добавил по наитию некоторые лекарственные средства.

Давно уже ему не приходилось так много трудиться! Но Максиму было не привыкать, несмотря на молодость, он уже был опытным врачом, и в Москове повидал всякого. Случалось ему и дежурить одному в больничке на две сотни пациентов, и делать экстренные операции, поработал он и в онкологии, и одно время — в спасательной службе. Он оживился и работал с удовольствием, радуясь тому, что показатели крови пациентов выравниваются, что мозговая деятельность приходит в норму.

— Доктор, — хрипло позвал его один из пациентов, с самого начала сохранявших сознание. Максим подошел к нему.

Это был мужчина лет пятидесяти на вид, жилистый и сильный, заросший густой темной бородой — что в космосе необычно. Скафандр и одежду с него сняли, и теперь, в больничной одноразовой рубашке, он выглядел жалко.

Говорил он по-английски, Максим хорошо знал этот распространенный язык.

— Доктор, я капитан корвета. Вы какой приписки? Передали, что СТК — так ведь СТК давно нету…

— Это корабль СТК, — пояснил Максим, — сохранился. Корабль Совета, ныне Руси. Мы вообще с Руси.

— А, вон, как, русские, значит. Мне бы с вашим капитаном побалакать, а? Встать-то мне можно уже, доктор?

— Нет, — Максим покачал головой, — не советую вам. Состояние пока тяжелое. Но я могу пригласить капитана сюда!

— Да, пригласи-ка его, доктор! Скажи, с ним хочет говорить Бак Орн, бриг-капитан корвета "Кречет"… да впрочем, что теперь говорить, неважно. Пусть зайдет.

Кэс, непривычно высокий и прямой, вошел в медотсек. Остановился у постели пациента, глядя на него сверху вниз.

Капитан бриггов также молчал, разглядывая его. Наконец Кэс произнес сухо.

— Слушаю вас.

— Слышь… спасибо. Еще бы пара минут, и поздно.

— Идти на сигнал СОС и оказывать помощь — долг каждого космонавта, — ответил Кэс, — вы поступили бы иначе, капитан?

— Нет, — Бак Орн качнул головой, — мы бы помогли. Не думай, русский, я не сволочь. Устава у нас нет, но в Космосе есть свои законы.

— В таком случае вы ничем нам не обязаны. Мы не могли не спасти вас.

— Слышь, капитан… А теперь вы нас куда? Как? Ведь корабля у нас нет…

Кэс пожал плечами.

— Думаю, этот вопрос мы сможем обсудить, когда это позволит состояние вашего здоровья. Мы по Уставу СТК обязаны также доставить вас в ближайший порт. Куда именно — мы обговорим. Мы свободны в действиях, так что этот вопрос можно будет решить позже.

— На Русь бы нам нежелательно, — заметил Бак.

— Мы и сами не собираемся лететь на Русь. Повторяю, господин Орн, поправляйтесь, чувствуйте себя свободно, а вопрос о дальнейшем маршруте мы еще успеем обсудить.

Через два дня, когда "Союз" вновь стоял на орбите Мару-3, разведгруппа вновь работала внизу — Светлана и Ю еще раз, более тщательно, прочесывали покинутую базу, а Лотта занималась планетологическими исследованиями.

Все бригги уже пришли в себя и перешли жить в предоставленные им каюты — тем более,что свободных кают на "Союзе" было много. Максим настаивал лишь на том, чтобы они регулярно приходили на обследования и процедуры.

Бак Орн и его помощник, Сайлен, отличавшийся странными — и довольно страшненькими — металлическими зубами, сидели в коммоне с Кэсом.