То, что мнение Никодима на Петю имеет первостепеннейшее значение, Цандеровский, проработавший с молодежью двадцать лет, понял сразу. Но сейчас он начал осознавать, что сила этого мальчика крылась не в цинизме, не в подростковом максимализме, как он подумал сначала, но в чем-то другом — в некой сокрытой стихии. Вениамину Альбертовичу казалось, что в этом подростке скопился, как в конденсаторе, мощный электрический заряд, готовый в любую секунду шарахнуть в оппонента молнией. Учитель физики Цандеровский с удивлением для себя вдруг понял, что и для него мнение этого странного мальчика крайне существенно.

— Забавно слышать, как взрослые называют подростка на «вы», — отозвался Никодим все с той же прохладной улыбкой. — Что ж, уважение за уважение. К тому же, вы активно содействуете поискам Пети Маслова и, следовательно, являетесь позитивной составляющей моей миссии, поэтому я тоже буду называть вас на «вы».

Последнее высказывание Никодима никто не понял. Вениамин Альбертович и Петя переглянулись, затем учитель физики поинтересовался, что Никодим имеет в виду под своей миссией и их участием в этом, так сказать, проекте. Юля молчала, но загадочно улыбалась.

— Дороги людей пересекаются, и это влияет на тех, кто по этим дорогам идет. Но пока что это не важно, — отмахнулся Никодим и вернул тему в аэродинамическую струю. — Мое предложение следующее: реактивная тяга.

— Реактивная тяга! — поразился Петя. — Вот это да!

— И вы считаете, что это проще поршневого двигателя? — с улыбкой снисхождения спросил Вениамин Альбертович. — Реактивные двигатели проектируют и доводят десятилетиями! Они крайне сложны, да и топливо в наших условия синтезировать вряд ли получится.

— Вы говорите о современных реактивных самолетах, а всего минуту назад говорили о резиномоторе. Вам не кажется, что вы перепрыгнули целый пласт развития идеи? Мы же пока что обсуждаем модели, не так ли?

— Да, но… — Цандеровский был в замешательстве.

— Но для этого необходимо сделать шаг в сторону и посмотреть на проблему под другим углом. Почему вы считаете, что реактивное топливо обязательно должно быть жидким?

— Но ведь это устоявшийся научно-технический факт! — почти возмутился Вениамин Альбертович. — Дело же в контролируемом горении. Как подавать топливо в камеру сгорания, если топливо — не жидкость, или не газ? Как контролировать его?!

— Твердое топливо можно и не подавать в камеру сгорания, его можно целиком разместить там, — невозмутимо ответил Никодим. — Контроль горения можно осуществить следующим образом: разбить камеру сгорания на отсеки, и воспламенять следующий отсек по мере необходимости. Тут есть над чем поразмыслить в техническом плане, возможно даже сама идея отсеков не идеальна, но ведь вы, друзья мои, ученые, вам и решать эту проблему.

Петька слушал этот разговор с открытым ртом, ему казалось, что он вдруг очутился на симпозиум физиков и с жадностью ловил каждое слово.

— Хочу отметить, что при подобном подходе, — продолжил Никодим, — отпадает надобность в насосах, гидравлике и сложных системах контроля. Да и бесчисленный персонал, который обязан все это поддерживать в рабочем состоянии, да и попросту изготовить, не будет нужен. Система дешевеет в сотни, а то и в тысячи раз.

— Даже не знаю, коллега… — озадаченно произнес Вениамин Альбертович и следом вдруг понял, что и в самом деле внутренне уже воспринимает Никодима, как равного себе по статусу — по статусу ученого. Это понимание Цандеровского обескуражило, он вспотел, тряхнул головой, отчего по взлохмаченной шевелюре прошлись волны вибрации, нервно хохотнул. Но только Никодим, внимательно следивший за мимикой учителя физики, понял его состояние.

— Какое вы предлагаете горючее? — почти обреченно спросил Вениамин Альбертович, глядя себе под ноги.

— Семь лет назад я побывал во Дворце Народного Творчества. Отец предложил мне посетить кружок резьбы по дереву, и я согласился. После занятия, которое, кстати, было интересно только ведущим — молодой мужчина по имени Вася Кролик весь урок смотрел в окно, надеясь увидеть там свою смерть, но так ее и не разглядел… Ну да не важно, после урока я решил сделать экскурсию по зданию, и в заброшенной киноаппаратной обнаружил несколько контейнеров с кинопленкой, которую выпустили еще в 50-ых годах. Эти контейнеры я забрал с собой. Топлива в них хватит, чтобы запустить пол сотни моделей самолетов и ракет.