– Я не нуждаюсь... просто у меня её много. Вот и вам... пригодилась.

Старик достал из корзины огромный спелый гранат, чуть надрезал его, разломил:

– Каждый день ешь двадцать зёрен. Когда съешь, ещё привезу... Этот гранат мой отец сажал. – Он взял в свои сухие ладони её руку, чуть коснулся губами и поднялся из-за стола. – Ну, что ж, дочка... Всё у тебя есть и ты счастлива... слава Аллаху. Пусть будет так. Вот тебе телефон. Радость – звони, беда – звони. Когда умру – позвонят тебе. Будь здорова, дочка.

...Во двор въехала глухая чёрная машина. Из неё вышли двое молодых людей в строгих костюмах и скрылись в подъезде. Вскоре они появились, волоча Прохорова со связанными руками и верёвкой на шее. Пьяный Прохоров визжал недорезанной свиньёй.

Брезгливо взглянув, старик что-то коротко сказал по-своему. Парни ловко сунули ему кляп и бросили в багажник.

Из окон выглядывали люди – наверное, принимали происходящее за сериал.

Затравленно озираясь на окна, из подъезда вышла Нюся. Она едва держалась на ногах. От слёз и побоев лицо её распухло, глаз заплыл.

– Где твой Иван, дочка? Адрес.

– Не надо... Дядя Иса!.. – Нюся в мольбе протянула руки.

За эти кошмарные дни и ночи она ни разу – ни словом отчаянья, ни в мыслях – не помянула худо Ванечку. Она мучительно страдала за своё осквернённое тело: «Как признаюсь? Ведь не захочет меня такую, бросит... Зачем тогда жить...»

– Он не знал... Он добрый...

Старик скривился в горькой усмешке:

– Кто предал раз – предаст снова...

– Не убивай, не убивай... Умоляю... Я сама виновата!

– Э-э! Слабые женщины – слабый народ... Не плачь, дочка. На всё воля Аллаха...

Третий день за Нюсей ходила нерусская женщина. Третий день Нюся в беспамятстве повторяла имя Ивана, звала.

Напрасно ждал и старик. Только сосед заглянул однажды: не нужно ли чего?

...Порезали его прямо в боксе, на глазах продавщиц.

Апрель 2010 г.

ОКРУЖАЮЩАЯ СРЕДА ИЗНУТРИ

Драма в четырёх действиях

Д е й с т в у ю щ и е л и ц а:

О н, сержант патрульно-постовой службы ОВД Бебенино. Мужчина, около 30-и,

угрюмоват, сладкое не ест, спит на правом боку.

О н а, продавец продовольственного магазина «Продукты» шаговой доступности. Женщина, 26-и, умеренной полноты тела. Голос резкий. Курящая.

В е д у щ и й, обычный ведущий. В костюме.

М е с т о д е й с т в и я – Москва, Северное Бебенино, квартал 61, в трёх километрах пешком от МКАД в сторону области.

ПРОЛОГ

В е ду щ и й. В основу драмы легло... легла история обычной семьи: Москва конца века, лимита всюду. Да что там говорить, господа хорошие... Смотрите сами.

Итак, мы начинаем!

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Сцена пуста. Слышен вальс Мендельсона. Голоса людей.

В е д у щ и й ( голосом регистратора). Согласен ли ты?

О н. Уже говорено, чего ещё...

В е д у щ и й ( голосом невозмутимого регистратора). Согласна ли ты?

О н а. Согласная, согласная, что ж тут выкобениваться?

В е д у щ и й ( радостным голосом регистратора). Ну и... ладушки. Всё по согласию. Обменяйтесь. Куда? На палец!

Мендельсон и возгласы: ура! ура!

З а н а в е с

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Свадебный стол в пельменной «У тёти Клавы с Чебоксар». Гостей – человек двадцать. Стадия гулянья – заключительная. Нестройные призывы: «Горько!» усилены хрипом и матом из репродуктора:

– Горько! Горько, вашу мать!

Брачующиеся О н и О н а пытаются встать, держась за руки соседей, плюхаются на стулья и делают «горько» как оно есть.

В е д у щ и й ( голосом ведущего). Да. Не сладко...

З а н а в е с

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Акт первый

О н ( в телефон). Окстись! Какое там... маманя. Посуду колет кажное мытьё... Не укупишься. Кастрюлю на башку – да скалкой... А болтать – с телефона не слазит, зараза. Права ты, мать, была...

О н а ( в телефон). ...и рыгает, как чукча. Унитаз за собой – и в голове нет! Зенки зальёт и давай... хоть на балконе ему... Свекруха-то? Ты что, мам? И на порог не пущу! Орала на весь двор: хабалка, рвань мордовская... А сами-то! Эх, не послушалась я тебя, мам... Теперь грызи локти, Зинка.