– Ну, если мамой… - Полковник убрал пистолет, косо глянул на Тренера.
– Пусть убирается из машины.

Подчиняясь кивку Тренера, Алик рыбкой выскользнул из салона, неловко заковылял прочь.

– Вот так и появляются на свет иуды. Был ученик - и сплыл.

– Но если он, в самом деле, ничего им не сказал…

– Не будь дураком, Тренер. Это сегодня не сказал, а завтра непременно скажет.
– Полковник нервно дернул щекой.
– И потом главная его вина не в том, что он колонулся, а в том, что скрыл от нас свою беседу с ними. Уж перед тобой-то мог бы и покаяться.

Тренер промолчал, признавая правоту коллеги.

– Короче, придется грохнуть твоего ученичка.

– Так ли уж нужно это, товарищ полковник?

– Нужно, Тренер, смирись. Если орех дал трещину, это уже навсегда.

– Но его же кодировала Василиса. При всем своем желании он не сможет предать нас!

– Ошибаешься!
– холодно возразил полковник. Вольготно откинувшись на сидении, он помассировал кисти рук, яростно растер лицо.
– Василиса сама говорила, что не все ученики отличаются равной гипнабельностью. Кто-то усваивает программу, а кто-то и нет. Вот и Алик оказался из этого племени. Он не сказал тебе ничего о блатных, значит, уже нас предал. Мы ведь могли сегодня пролететь из-за него. Помнишь, когда Кучер спросил про старуху?… Я, конечно, отмолчался, только это ничего не значит! Предателей, Тренер, всегда следует наказывать! Даже когда этих самых предателей не существует вовсе.
– Полковник ухмыльнулся.
– Ты же изучал краткий курс истории, знаешь, что когда предателей нет, их попросту выдумывают. А, выдумав, бережно ставят к ближайшей стенке. Вот так-то!

– Все равно жалко паренька, товарищ полковник.

– Жалко - у пчелки в попке! И еще раз напоминаю: мы с тобой не в Академии. Здесь я для тебя Магистр, в лесу - Атаман, и, пожалуйста, не забывай об этом.

– Я только хотел…

– Все, закрыли тему!
– Магистр на секунду зажмурился. Продолжать неприятный разговор ему действительно не хотелось. Тем более, что его коллега без того все превосходно понимал. Краткий курс истории он, конечно же, изучал, а потому знал, что любая политическая чистка являет собой акт дежурной гигиены. Вроде бритья, ополаскивания ушей или подмывания. Гнусно, но факт, и так будет происходить во все времена, поскольку справедливого самоуправления никто и никогда не придумает. Уж на что был бородат немец Маркс, но и тот в своих трудах без террора не обошелся. Сколько не пил и не мудрил, кроме теории овеществленного хаоса ничего не придумал. И о власти доллара ничего, в сущности, не написал. Между тем, именно этот многоликий джентльмен помыкал судьбами мира, ломая сильных и заставляя работать на себя самых гениальных землян. В равноправие же господа демократы только играют. До поры, до времени, пока не возникают на горизонте очередные своевольные Фолкленды и не вползают на нефтеносные территории танки очередного Саддама. Вот тогда узорчатая ширма отбрасывается в сторону, играет боевой марш и театральное действо прекращается. Истинные режиссеры выходят на сцену, подавая команду спецподразделениям и спецагентам, объявляя о всеобщей мобилизации и наступлении времени «Ч». Немудрено, что с первых минут чисток демос поджимается в страхе, генетически припоминая свою плебейскую суть. Без лидера мир анархичен, а без чисток не существует и лидера…

Все это Тренер, конечно же, знал. Как ни крути, сидели с ним за одной партой и на одном татами шлифовали боевые приемы. Потому и спора у них не возникло. Судьба Алика, в недавнем прошлом первого ученика Тренера, была решена…

Отношение к ним Горбуньи явно менялось - и далеко не в худшую сторону. Если раньше она ограничивалась суховатыми фразами и ворчливым бурканьем под нос, то в последний вечер неожиданно разговорилась. Расписала им рецепт бальзама, которым пользовались еще в пору ее молодости, рассказала, как следует молодым девушкам ухаживать за собственной кожей и волосами, подробно объяснила пользу умеренного ношения корсетов. А под конец беседы даже угостила, налив в серебряные плошечки какого-то крепкого напоминающего коньяк напитка. От чудесного коньяка девушки немедленно опьянели, а мир вокруг них приятно порозовел. И даже горб страшноватой старухи как будто исчез вовсе. Кажется, о чем-то старуха им еще говорила, но это в их отяжелевших головках почему-то не отложилось. Веселая карусель кружила их и несла, наполняя сосуды сладковатым клейстером, стремительно погружая в сон…

Тем не менее, что-то в отношении к ним переменилось. Уже на следующий день ставни на окнах распахнули, а торчавший возле крыльца бородатый охранник неведомо куда пропал. Девица, приносившая еду, в придачу к наваристому борщу и запеченному мясу птицы выдала девушкам вязанные носки, кожаные тапки и пару мягких свитеров из козьей шерсти.

– Топить пока разрешения нет, а по ночам здесь бывает прохладно.
– Объяснила она.

– А почему топить нельзя? У вас что, дров нет?

Девица как-то странно усмехнулась.

– Дрова есть, разрешения нет.

– Ерунда какая-то!
– Мариночка задиристо вздернула носик.
– А если мы все-таки затопим печь?

– Тогда… Тогда я не знаю… - девица в растерянности пожала плечами.
– Может, вас только высекут, а может, и строже накажут.

– Строже - это как?

– Да как угодно. Захотят, могут даже повесить.

– Чего, чего?

– А вы еще не поняли, куда попали?
– девица опасливо зыркнула в сторону окон.
– Здесь, девочки, не Россия, здесь свое царство-государство.

– Значит… Значит, вы все здесь пленники?

– Мы хуже, мы - их полная собственность.

– Кошмар!
– Мариночка изумленно переглянулась с Марго.
– И никто даже не пытается бежать отсюда?

– А зачем? Во-первых, все равно поймают, а во-вторых, бежать нам некуда. Кто нас и где ждет? Без документов, без денег, без прописки. Я тоже в город поначалу подалась - ну и что? Ошивалась на вокзалах года три или четыре, всего насмотрелось - и беженцев, и нищих. Сначала водкой торговала, потом наркоту стала помогать перевозить. А скоро и сама на иглу подсела. Думала - больше года не протяну. В скелет ходячий превратилась, под любого ублюдка за дозу могла лечь. А сюда вернулась и вылечилась.
– Девица с готовностью закатала рукав, демонстрируя следы давних уколов.
– Так что бежать отсюда нам резону нет. Они, конечно, бандиты, но жить с ними можно.

– Бред какой-то!
– Маргарита попыталась сесть.
– Тебя как зовут-то?

– Можете звать Лизой.

– Ну, а меня Маргаритой кличут. Ее Мариной, а меня Маргаритой. Легко запоминается, верно?

– Легко-то легко, только перепутать можно. Очень уж вы похожие.

– Похожие?
– возмутилась Мариночка.
– Какие же мы похожие! Я и выше, и старше. И волосы у меня не рыжие.

– Зато вы обе красивые.
– Простодушно сказала Лиза, чем и погасила вспышку Мариночки.
– Прямо как фотомодели из журнала. У нас здесь таких сроду не было.