Паук стремительно прыгнул на Люка, хищно вытянув вперед когтистые лапы, но, как муха о стекло, бессильно натолкнулся на мощнейший невидимый магический барьер, который выставил Ученик. По комнате пронесся запах жареного и Азаил взвыл от боли, забегав кругами, поджимая обожженые лапы. Люк удивленно смотрел на эту сцену, совершенно не понимая и сам, что произошло: реакция у Азаила была в тысячи крат быстрее, чем у него, поистине насекомья! За такое короткое время он бы не успел сотворить даже самого простого заклинания, не то, что такого мощного!

– Ах-х-х-х-х-с-с-с-с-с, ах-х-х-х-х-х-с, Люкс-с-с-с-с-с-ик, малы-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш! Ш-ш-ш-ш-ш-ш-што ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж ты твориш-ш-ш-ш-ш-ш-шь со стариком-с-с-с-с-с-с, ах-х-х-х-х-х-х-сс-с-с-с-с! У-ф-ф-ф-ф-ф-ф-сссс, уф-ф-ф-ф-ф-сссс...

Азаил забавно подпрыгивал, дуя на обоженные лапища, но, наконец, пришел в себя и обратился к магии - дело пошло быстрее.

– Дядь Азаил, да ты не сердись! Я и сам не знаю, как так получилось! И я честно не хотел залазить в твои личные вещи, но ты пойми, мне нужно знать! Мне нужно знать как звали мою мать и отца, почему я не живу как все нормальные люди и почему я должен жить здесь, в этой поганой ледяной пустыне, хотя я знаю, что есть, есть более пригодные для жизни места! Азаил некоторое время пробурчал что-то нечленораздельное, но было видно, что гнев его сходит на нет, да и демонстрация магических способностей Ученика, превзошедшие возможности Учителя, его если не отрезвила, то порадовала.

– Хорош-ш-ш-ш-ш-ш-шо-сссс, хорош-ш-ш-ш-ш-ш-ш-о-ссс, с-с-с-с-сынок. Только убери это проклятое-сссс поле-ссс, убери-ссссс...

Весь остаток утра они провели за беседой, в которой Азаил 'поведал (ему) все-сссс'. Однако чем дольше продолжался разговор, тем большее Люк испытывал разочарование. Юля и уворачиваясь, Азаил сообщил ему немногим больше, чем раньше, но преподал все с таким видом, будто сообщил великую истину.

Оказалось, что с людьми Люку нельзя быть, потому что все люди проживают на территории врага - 'белобрыс-с-с-с-с-сые летуньи, подлые обманщ-щ-щ-щ-щ-щицы-да-сссссс'. Они обманули все человечество и держат их под контролем своих мощных чар. Попади Люк в населенные людьми области - и, пиши пропало, сразу попадет в цепкие лапки крылатых владычиц. Его мать и отец вместе с Азаилом вели с ними войну, но из-за подлого коварства последних им удалось победить. Отец и мать его погибли, а сам Азаил с ребенком на плечах, 'тайными х-х-х-х-х--ходами, куда и мы-ш-ш-ш-ш-ш-шки не з-з-з-з-з-з-аполз-з-з-з-з-зали', уполз сюда, в свою секретную лабораторию на крайнем севере, похороненную под толстым слоем вечной мерзлоты. Но играть в прятки он всю жизнь не намерен. Как только Люк войдет в возраст зрелого мага и воина, они разберутся с ними - 'раз-з-з-з-з и навс-с-с-с-с-сегда-ссссс, раз-з-з-з-з и навс-с-с-с-с-сегда-ссссс, раз-з-з-з-з и навс-с-с-с-с-сегда-ссссс, да-сссс!'.

Люк разочарованно зевнул и решил, что в следующий раз все-таки доберется до проклятого шара, хотя, если честно, и сам в это особенно не верил - Азаил дважды на одну и ту же удочку не ловится.

Когда, наконец, Люк вновь лег спать, он снова видел 'розовую' и она отнюдь не показалась ему 'белобрысой обманщицей'. Они весело играли друг с другом в прятки в таинственной рощице, а когда, наконец, девушка в очередной раз попала в его руки и он потянулся её поцеловать, она тут же превратилась в хорошо знакомую по магическим иллюзиям его мать. Люк покраснел, смутился и... проснулся.

Глава 2. Новые Рубежи.

На историческое заседание Всеобщего Совета Сообщества в Зале Собраний на Острове фей собиралось беспрецедентное количество крылатых участниц. Со всех сторон на тонущий в розовой дымке Остров летели они - с востока и запада, севера и юга - длинные вереницы почти одинаковых, словно бы вылепленных невидимым скульптором по одному лекалу, стройных светловолосых вечно юных, но необыкновенно серьезных, женщин с прозрачными крылышками за спиной, облаченных в разноцветные туники. Если посмотреть на все это нашествие издали, то оно может походить чем-то на рой деловито жужжащих пчел, которые возвращаются с луга в свой родной улей после сбора нектара. Такой представительный Совет, надо сказать, не собирался уже давно, лет 15, со времен второй войны с Непобедимым Солнцем.

Обычно советы всех фей Целестии собирались только в исключительных случаях, происходивших, как можно догадаться, весьма редко - в случае крайней опасности, угрожающей самому существованию Сообщества и/или всей Целестии. Текущие же дела у фей решались либо лично Их Премудростью, либо при сборе Верховного Тайного Совета (собрания фей 1-го, 2-го и 3-го рангов). И это было разумно, как и все установления, освященные незыблемым авторитетом Триединой Премудрости. Как всегда, Совет должен был состояться на рассвете, чтобы все феи могли стройным хором пропеть хвалу Солнцу - единственному и нерукотворному образу Создателя в видимом мире. А потому жужжание тысяч и тысяч крыльев в ночном сумраке не могло бы не показаться странным стороннему наблюдателю, если бы он, конечно же, был, ибо Остров Фей - от века заповедное место, совершенно не доступное чужакам.

Остров Фей представлял собой довольно значительный кусок суши, в тридцать с лишним миль в диаметре, подвешенный на большой высоте - выше даже перистых облаков - на магической воздушной подушке прямо над бескрайним мировым океаном. Уже одно это делало Остров Фей практически недосягаемой для постороннего глаза и неприступной для любого врага Сообщества обителью. Однако даже если бы какой-нибудь особо любопытный человек и доплыл бы неведомо как до самой середины безбрежного Океана и в ясную безоблачную погоду взглянул бы вверх, он все равно ничего бы не увидел: на Остров были наложены сильнейшие глазоотводящие заклинания. Никто, кроме самих фей, не мог его увидеть, даже если будет находиться от него буквально в двух шагах. Может быть, именно поэтому Остров Фей никогда, с самого начала своего существования, не подвергался иностранному нашествию и потайная жизнь его обитательниц осталась доселе никому не известной, послужив, как это обычно бывает, богатой почвой для распространения всякого рода сказок, небылиц, легенд и мифов. Сразу скажу, все те истории, которые рассказывают не в меру благочестивые авалонцы о том, что феи рождаются прямо из цветков, что они не знают, что такое страсти и чувства, что все они одного пола или вообще бесполы, а также что с Создателем они на 'ты', поскольку Он ежедневно посещает свои 'избранные сосуды' в чудесных садах у Розового Озера, не имеют ничего общего с истиной. В действительности, Остров Фей, при всей своей сказочной обстановке, в общем-то, такая же страна, как и все остальные сообщества в Целестии: со своими законами, своими правителями, своей армией, полицией и судами. Но все же есть в нем какое-то волшебство, какая-то невыразимая магия... Впрочем, обо всем по порядку.

Остров Фей воистину чудесное место. Если бы какой-нибудь человек смог попасть сюда и посмотреть здешние красоты, он, наверное, подумал бы, что попал в тот самый 'Эдем', о котором он столько слышал на проповедях в храмах Создателя. Практически вся площадь Острова буквально утопала в благоуханных садах. Деревья, из которых состоят эти сады, не имеют никакого соответствия с теми, что произрастают в Нижней Целестии. Главное их отличие состоит в том, что они - живые. Они умеют двигаться, хотя предпочитают стоять на месте, чтобы не нарушать стройный, геометрически идеальный, порядок аллей, разговаривать и даже шутить. Кора у них бывает самых разнообразных цветов, в зависимости от положения солнца, - от солнечно-желтой до фиолетово-сиреневой, а листья переливаются попеременно всеми цветами радуги. Они устроены так, что накапливают за день солнечный свет, чтобы затем уже ночью излучать мягкое радужное свечение повсюду. Именно поэтому на Острове Фей никогда не бывает мрака. Единственный род деревьев, свободно передвигавшихся на Острове - это Летающие Деревья в Садах Прозрений. Хрустально-прозрачные, усыпанные такой же листвой, они постоянно меняют свое местоположение, как будто бы танцуя, отталкиваясь от земли лапищами корней. Их вечное мягкое вращение по кругу, говорят, дивно помогает мыслительной работе, и именно по этой причине, опять же по слухам, эти сады облюбовала для своих прогулок Их Премудрость, вечно неся на своем триедином челе груз тяжелых дум и ответственности за Порядок и Процветание всей Целестии.