Шрифт:
— Сошлось! Все сошлось!!!
— Интересно, что сходится? — буркнул ошеломленный ходом событий Емёла.
— Убирайте марки! Едем!
Я схватил телефонную трубку.
Очевидно, НД, как и я, караулил в лаборатории у телефона. Не было времени объяснять, кто и почему прислал мне телеграмму. Я сам этого не знал!
— Есть! Юлек! Собирай ребят, грузи все необходимое. Дорога через Мосты. Это должно случиться сегодня, в Дзвонах!
— В Дзвонах? Дорога через Мосты? Подожди… Очевидно, у него в кабинете был еще кто-то.
— Мосты, тридцать один, — повторял он. — Дзвоны, на восток, одиннадцать… Жди перед зданием управления, Глеб! Через две-три минуты выезжаем!
«А может… может, удастся выяснить адрес коллекционера, который не подозревает, что со вчерашнего дня ему грозит смертельная опасность? Этот коллекционер, вероятно, покупает марки в Варшаве. Ведь Дзвоны всего в часе езды от Варшавы. Мама, очевидно, уже успела войти в контакт со всеми филателистическими магазинами», — подумал я.
Я позвонил маме и сказал, чем она может мне помочь.
Когда Ковальский и Емёла, заперев марки в сейф, вышли, чтобы переодеться в штатское, позвонила мама:
— Ты говорил о Дзвонах? Да, есть такой адрес. Блондинка из магазина сказала, что в Дзвонах марки собирает ксендз Иоахим Войтик. Приезжает к ней каждые три месяца получать марки по абонементу.
«Так, значит, ксендз Иоахим Войтик — тот филателист, которому мы должны сохранить жизнь!»
ГЛАВА 20
Мы находились на холме близ селения Дзвоны. Удобно устроившись в ветвях раскидистого дуба, я в полевой бинокль осматривал окрестности. Лучи солнца золотили шпиль костела и крышу дома приходского священнослужителя. Здание напротив было, очевидно, домом для приезжих.
С пастбища брели коровы. Над соломенными крышами вился дымок.
Кругом царил покой. Спустившись с дуба, я обратился к участникам операции:
— Итак, товарищи, наш приезд в Дзвоны должен выглядеть естественным. Официально мы выступим в качестве землемеров. Выполняя «свои обязанности», мы должны выяснить, здесь ли веснушчатый верзила лет двадцати. Верзила называет себя по-разному. Его последняя кличка — Аль. Будем говорить, что он послан нами, чтобы подготовить жилье… Помните также о двух других членах шайки. Их фотографии были вам показаны. Наша задача — не спугнуть их. По нашему плану они должны начать намеченное ими дело… Грузовик будет стоять посреди площади, напротив костела. Пары, проводящие замеры, передадут собранный материал ему. — Я указал на НД. — Дальнейшие инструкции получите в доме для приезжих по окончании разведки. А теперь всем переодеться в комбинезоны!
В то время как группа, организованная НД, двинулась в кустарник, я особо проинструктировал майора Ковальского и поручика Емёлу:
— Вы оба прибыли в Дзвоны, ну, скажем, для заключения контрактов на поставку репы, льна, сена, мака и так далее. Вы должны установить, нет ли у Аля, Мингеля и Трахта в Дзвонах знакомых среди коллекционеров. Это позволило бы им воспользоваться чьим-то гостеприимством. Вполне возможно, что, кроме ксендза, здесь есть и другие филателисты…
Ковальский и Емёла согласно кивнули.
— Гримера ко мне! — приказал я, видя, что из-за кустов выходит шестерка «землемеров» в комбинезонах. Гримером мы называли сотрудника лаборатории, который прежде работал в театре.
Он подошел с чемоданчиком, где были грим, парики и все остальное, необходимое для гримировки.
— Майор Ковальский и поручик Емёла для агентов по закупкам выглядят слишком по-городски, — квалифицированно оценил он. — Им нужно подтемнить щеки, немного запачкать рубашки, взлохматить волосы. Поскольку известно, что пока еще каждое селение гостиницей не располагает, агентам-закупщикам, не в обиду им будь сказано, приходится обычно ночевать где-нибудь на сеновале.
Ковальский и Емёла без лишних слов подверглись своеобразной косметической обработке.
— Усики а-ля Чаплин или Адольф Менжу? — спросил гример у сидевшего на пеньке НД.
— Пусть будет… Чаплин! — подумав, решил НД.
Через минуту на его лице появилось слегка глуповатое выражение. Он смотрел в зеркальце и сам себя не узнавал…
Подошла моя очередь. В две минуты я поседел, нос у меня вырос на сантиметр, пышные черные усы придали мне вид деревенского шляхтича.
— Ножку вам, скажем, покусал тигр. На охоте. В Трансваале. Прошу слегка прихрамывать, — подшучивал гример.
Мы взяли малолитражку НД, транспорт, наиболее подходящий для такой организации, как «Геодезические измерения». Эту надпись на дверцах можно было стереть в две минуты.
— Вот только как мне разговаривать с ксендзом? — размышлял я, сидя в машине и держа торчащую наружу геодезическую рейку. — С чего начать? Что я ему скажу?
— Что? Ну, скажешь, например, — философствовал НД, поглаживая усики, — что тебя, как старого шляхтича, интересует церковное искусство. Судя по всему, костел построен в те времена, когда икону в боковом алтаре мог нарисовать, скажем, Гвидо Рени. Ты уж сам знаешь кто.