Сожалею, что меня не убили. Но ежели богу угодно было сохранить мне, недостойному, жизнь, то почему я превращен в калеку, который, вероятно, надолго будет лишен возможности снова стать в ряды защитников государыни и отечества от этих злодеев хотя бы простым солдатом?

Потемкин замолчал и затем продолжил еще более глухим голосом:

Вас же, государи мои, прошу помнить: речь идет о самом существовании государства Российского. Как ни больно сознаваться, но это так. Нам нечего бояться внешнего врага, с ним мы справлялись, как справлялись наши предки, спасшие Россию от татар, от

нмовцев и от поляков. Бороться с внешним врагом nui научил император Петр Алексеевич, который по- ft< цил великого воителя Карла XII. Но бороться I 'I внутренним врагом, увы, мы еще не научились, ибо I сейчас враг внутренний в нас же самих. Емелька был I пи не страшен, ежели бы каждый из нас, россиян, понимал, что есть его долг перед отечеством. Мы отдали великое государство, но многие ли из нас nui кивают все значение этого государства? Многие ли

; мают, что мы связаны всем нашим существовани-

I им с этим государством?

Говоривший обвел тоскливым взором окружающих.

[ II махнул слабо левой рукой и, морщась от боли,

ни шчил:

Дай вам бог счастья. Отстаивайте Россию. По- Ннштг не Емелька, вечно пьяный беглый казак, похаб- I ник и охальник, живодер и злодей, ведет борьбу • Геи спей. Он, Емелька, только слепое орудие. За его I I никой стоит сам сатана. То, что ныне творится, есть [ Пунт всего темного, всего злого, всего дикого и разру- : inn I.'hi,ного, что таится в народе, против того, что мы ни и,таем государством.

Прощайте же, государи мои! А ежели суждено мне L умереть от ранений, то.„ не поминайте лихом!

Ординарцы помогли генералу выйти из дворца, El I" | ими в карету, где находился врач, сопровож- «йшний Потемкина, и карета покатилась, покидая И и щ кь,

Государи мои! — обратился фон Брандт к во- | никому совету. — Приняв на себя все права и обя-

и только что покинувшего нас генерала Пав-

•м Сергеевича, в качестве вашего общего начальни- м открываю заседание. Приступим к суждению К ф юм что нам в данных обстоятельствах надлежит ЛрЛДть.

tin., ание началось. Четверть часа спустя в зал

Н ден только что прибывший ротмистр Левшин,

I IHi' I < 'п сообщил собравшимся, что хотя отряд Потемкина и потерпел жестокое поражение, но все же добрая половина людей и семь орудий спасены и уже втягиваются в город.

* * *

Князь Петр Иванович Курганов добрался до дома Лихачева, где остановились его родители, совершенно измученный. У него еще хватило сил слезть с коня и пройти, шатаясь, до столовой, где он упал на подставленный ему дворецким стул и несколько минут оставался в полуобморочном состоянии. Очнулся он, когда вышедшая с заплаканными глазами из комнаты больной дочери старая княгиня принялась натирать ему виски уксусом.

Какой ужас! Какой ужас!—бормотал он и, закрыв лицо руками, зарыдал.

Ну, будет же! Будет! — растерянно говорил старик-отец, похлопывая его по рукам и гладя по голове, как малого ребенка.— Так бог хотел, на все его святая воля... Вот ты цел и невредим, а бедный Володя Осколков погиб..

Володя тоже уцелел,— отозвался Петр Иванович.— Мы вместе с ним въехали в город. Меня спас Юрочка Лихачев, а Володю выхватил из свалки левшинский ротмистр Сорокин. Володя на радостях подарил Сорокину свои золотые часы.

И молодой человек начал рассказывать обо всех событиях этого рокового утра.

Что же теперь будешь делать, Петя? — спросил старый князь.

Подумав, Петр Иванович ответил твердо:

Затея с дворянской дружиной была нелепостью, отец. Левшин безусловно прав: это не шуточная драка на кулаках, где лежачего не бьют. Это—страшная вой на гражданская. Для нее нужны солдаты. Самые обыкновенные солдаты, готовые, не мудрствуя, не своевольничая, выполнять приказы своих офицеров. Дер-

. >i ать в руках ружье я, слава богу, умею. Запишусь рядовым в какой-нибудь из наших полков. Буду драться.

Под силу ли тебе будет, Петя? — засомневался

I арик.

Очень тяжело. Да что делать? Вот я нагляделся нк нашу дружину. Задумано вроде неплохо, а на деле — ничего. Когда мы пошли в атаку, получилась каша, шишая бестолочь. А левшинские гусары как ножом ра | >< чали толпу и выскочили, почти без потерь. Почему пи ал разница? Потому что там—умение, а у нас — I щи.ко желание. С одним желанием без умения много не сделаешь. Тут и с умением-то нелегко. У нашего к играла некоторое умение было, а вот провалился. А Михельсон не проваливается, он великий мастер