– Привет, - сказал он, улыбнувшись неуверенно, будто я мог в любую секунду выгнать его вон.
– Красить собираешься?

– Да, а как же...
– я спохватился.
– Привет! Боже мой, я так завертелся... Заходи, заходи. Ты специально ко мне или просто мимо шел?

– И куда Трудовая инспекция смотрит?
– усмехнулся он.
– К тебе. Проведать, так сказать. А что, неплохая квартирка... уединенно очень. По-моему, это главное.

– Ну да, - я принялся размешивать краску в банке.
– Мы тут как небожители, над всеми квартирами. Управдом заходил, говорит, мол, завидую вам, высоко, тихо, комаров нет, соседей...

Зиманский засмеялся:

– Все никак приемник вам не занесу. Теперь уж на новоселье. Позовете?

– Не надо никакого приемника, - я вспомнил о "телевизоре", - объясни лучше, что это было? Вы меня разыграли?

– Видишь ли, - он прислонился к косяку и закурил, - есть вещи, которые тебе или любому человеку здесь кажутся странными, даже абсурдными... Я не хотел тебя пугать. Мне казалось, что именно ты это поймешь. Ну, и твоя жена тоже, у нее мышление не такое закоснелое, как у других.

Я поставил банку на подоконник, окунул в густую краску кисть и повел первую молочно-белую полосу:

– А что понять-то?

– Вспомни, что ты тогда видел? Я имею в виду, на экране?

– Город, улицу.

– Вот-вот. А представь себе, что такой город реально существует - можешь? Серьезно, он есть. Только далеко.

– Ты о столице говоришь?
– я никак не мог понять, что он имеет в виду, и это сбивало меня с толку.

– Нет. Намного дальше, чем столица. Вообще другое место, другая страна... ну, ты в школе-то учился? Говорили там тебе, что есть на свете другие страны?

– Если честно, школу я проболел.

– Тебя бы хорошему иммунологу показать...
– Зиманский задумчиво поглядел на меня.
– Ну да ладно, всему свое время. Я почему тебе все это рассказываю? Трудно в вакууме жить, все мы люди, все мы - существа стадные, а я - один. Я знаю, что ты не болтун, чувствую. Никто ведь об этом разговоре не узнает - правда?

– Ну, правда, правда. Перейди к делу - какие там такие страны? Где? Наша страна доходит до Ледовитого океана, дальше некуда, одни тюлени.

– А в другую сторону?
– он улыбнулся мне, как ребенку.
– Что ж ты так плоско мыслишь? Ты знаешь хотя бы, что Земля имеет форму шара? Есть же что-нибудь на этом шаре, кроме нашей страны?

Разговор начал меня слегка раздражать, хотя я и не понимал, почему. Да, в детстве, в редкие школьные дни, я слышал все эти вещи: Земля круглая и вращается вокруг солнца. Солнце - это звезда, а есть еще много других звезд, но все они гораздо дальше, чем солнце, а потому не могут согревать и освещать Землю. Что-то еще говорили о земном притяжении, ветрах, приливах, но я все забыл. Говорили и о других континентах. Вроде бы их три - или пять? Там, конечно, тоже живут люди: негры, европейцы и азиаты, их очень много, больше двух миллиардов...

– Понятно, - вздохнул Зиманский.
– Ты ничего не помнишь. У Хили в голове больше зацепилось, но тоже - какая-то шелуха. Она страшно удивилась, когда я, например, сказал ей, что жители других стран летают в космос...

Я оглянулся на него, пытаясь понять, шутит он или нет, а если шутит - то зачем? Странная какая-то шутка, больше похожая на издевку - или, в лучшем случае, на Хилину загадку: "Маленький, серенький, на слона похож, кто это?". Я понял, наконец, что меня раздражало: в присутствии Зиманского я чувствовал себя круглым дураком. Он говорил о чем-то, очевидном для него (и еще для кого-то?..), но я ничего не понимал.

– Вот-вот, именно такая реакция!
– он курил и выглядел не то расстроенным, не то просто задумчивым.
– Круглые глаза и бегущая строка на лбу: "Не делай из меня идиота!". А я серьезно говорю: летают, Эрик.

– Да ни один самолет...
– начал я и вдруг осекся, увидев его взгляд.
– Какого черта я тебе объясняю. Ты что-то вбил себе в голову - пожалуйста, твое дело. Меня дурачишь - ладно, я человек мягкий. Но вот Хилю тебе бы лучше не трогать, она... у нее, в общем, не так давно было очень плохое событие, хуже просто не бывает...

– Знаю, - спокойно сказал Зиманский, - ее изнасиловали.

Если бы он вдруг ударил меня, я ошалел бы меньше:

– Это еще откуда?!..

– Не волнуйся, она мне сама сказала. Как другу. Кстати, за что я тебя ценю, Эрик, так именно за мягкость. Любой другой на твоем месте уже давно выгнал бы меня в шею, а ты терпишь. Я скажу тебе одну вещь: тестостерона у тебя не хватает. Не пойму, чем врачи с тобой занимались, в домино, что ли, играли?

– Чего у меня не хватает?
– я невольно отложил кисть.