Старик негромко откашлялся и снова начал читать:

– Сжигаемый жаром оружия Агни, мир зашатался, как в лихорадке. Боевые слоны отчаянно трубили и дико носились в поисках защиты от ужасной силы, но загорались подобно факелам от нестерпимого жара и сотнями валились на землю. Вода стала горячей, мертвая рыба всплыла, звери погибали, враг был скошен, а неистовство огня валило деревья рядами. Тысячи колесниц были уничтожены, а потом опустилась глубокая тишина. Начали дуть ветры, и земля осветилась. Трупы погибших воинов были изувечены ужасным зноем так, что они больше не походили на людей.

– А теперь самое главное. Здесь излагается описание разрушения одного древнего города, последствия чего я наблюдал воочию, – он перевернул пару страниц. – Как тебе известно, наша деревня расположена на берегу священной реки Ганга.

Бросив короткий внимательный взгляд на Алексея, старик тихо продолжил:

– Много веков назад на другой нашей могучей реке, именуемой Инд, располагался огромный город, в котором проживало множество людей. Рядом были еще два города талантливых мастеров и ремесленников. И вот однажды один из могучих богов, прилетевший на быстрой и огромной вимане, послал против этих трех городов мощный удар, наполненный всей мощью мира. Сверкающий столб огня был подобен тысячам солнц. Погибших людей потом было невозможно узнать, а у выживших выпали волосы, зубы и ногти, и прожили они недолго. С тех пор люди перестали селиться в тех местах, и это страшное место стало называться у нас Холм мертвых.

Прочитав об этом еще в молодости в одном древнем манускрипте, я и несколько других молодых юношей отправились туда, движимые жаждой познания. Когда мы добрались до места, я ужаснулся. Там почти не растет трава, а в оплавленных развалинах жилищ всегда тоскливо завывает ветер, гоняя струи песка по безжизненным улицам. Песок скрывает тысячи человеческих скелетов, умерших в один момент от страшного жара. Когда я превозмог малодушный страх перед огромным количеством останков и прошел великий когда-то город от начала и до конца, то заметил множество маленьких черных шаров, беспорядочно разбросанных по песку. Заинтересовавшись, поднял и внимательно рассмотрел один из них. Это был спекшийся в шар керамический горшок. Ты можешь представить себе всю чудовищность жара, который смог расплавить керамику, Алахей?

Алексей обалдело кивнул. «Тысячи полторы градусов, не меньше. Что же получается? Старик действительно прав и я попал в будущее? Да еще и эта свастика на столбах. С ней-то не поспоришь, ведь вон сами немцы в годы войны где-то тут совсем рядом по Гималаям шарили, искали что-то. Вот и попробуй определи, была ли свастика тут со стародавних времен или это наследие фашистов, если я ни черта не знаю, какой сейчас год. Ну, допустим, пусть это прошлое. Тогда как объяснить это одномоментное сожжение древних городов, вплоть до последнего камня? Выходит, после того как я там, у нас, пропал, Индия с Пакистаном все-таки схлестнулись и обменялись ядерными боеголовками? А значит, потом, после ядерной войны, кто умер, а кто разбежался, полярные шапки растаяли и наступил всеобщий упадок цивилизации? Но тогда здесь должны были остаться какие-то развалины от инфраструктуры моей современности. Или уже столько веков прошло, что все совсем развалилось? В общем, непонятно…»

– И это еще не все, Алахей. Последствия чудовищного огня мы ощущаем до сих пор, – продолжил старик. – В окрестностях Холма мертвых выжившие животные странно изменились. Многие из них так и не смогли давать потомство, а те немногие, которые смогли плодиться, превратились в ужасных химер, нападающих на людей. Их почти всех перебили, но оставшиеся в живых укрылись далеко в горах. Да ты и сам уже повстречался с одним из них, когда спас моего внука.

– Так то одноглазое чудище произошло оттуда? – холодея от вновь нахлынувшего ужаса при воспоминании о встрече с циклопом, прошептал Алексей.

– Да. Раньше встречи с ними были нередки и в джунглях далеко от гор, но потом уцелевшие чудовища стали осторожнее и умнее – нападали на редких путников только в горах. А там среди камней их очень трудно обнаружить, – с горечью ответил старик. – Вот поэтому, когда ты рассказал мне о том страшном оружии огромной разрушительной силы, я сразу вспомнил, что однажды уже читал об этом. А посему выходит, уважаемый Алахей, что удар молнии перенес тебя к нам именно из прошлых веков, – спокойно закончил Садхир.

Выслушав вполне логичный довод, Алексей почувствовал неожиданную сухость в горле и молча добавил чаю себе и старику. Выпив чашку одним глотком, тихо поставил ее на стол и безучастно уставился на лампу.

– Не переживай так сильно, Алахей. Раз уж ты не можешь вернуться обратно, советую тебе основать свои корни здесь, завести семью и много детей. Правда, жениться тебе у нас будет очень нелегко, – помрачнел Садхир.

– Да в общем-то, я и сам не особо горю желанием. А все же почему нелегко, я что, такой страшный? – удивленно вскинулся Алексей.

– Дело совсем не в этом, – досадливо поморщился старик. – Телесная красота – удел обольстительных женщин. Да, у тебя есть молодость, недюжинный ум и благородство. Но ни одно семейство в нашей и всех окрестных деревнях никогда не выдаст свою дочь за тебя замуж.

– Но почему, неужели все из-за денег? – возмутился Алексей.

– Не горячись, Алахей. Я понимаю тебя. Но таковы наши древние обычаи, нарушить которые не сможет никто. Как ты, наверное, уже заметил, вся наша семья по мужской линии является врачами. Род наших занятий – это знак принадлежности к высшему сословию и передается детям по наследству. Даже малолетний Ашок почти с самого рождения помолвлен с девочкой из врачебной семьи, живущей в соседней деревне.