Шрифт:
Ночью у земляков опять была баталия. Долго и полным голосом ругались отборными словами.
— Стерва ты!
— Сволочь!
— Не хочу я с тобой спать!
— Так и убирайся ты, стерва, к черту! Дрянь! Мерзавка!
А потом кто-то кого-то здорово колотил. Безмолвно. Анализ сегодня: сахар 1, gerhardt +, legal +++. Здорово! И погода мерзкая.
Кажется, наклевывается стихотворение.
2 мая 1928. Среда
Когда же я перестану есть хлеб?
И когда я вообще перестану делать глупости?
30 мая 1928. Среда
Боже, сколько времени не писала!
Дала Юрию слово — не есть хлеба.
Остригла волосы, а потом плакала.
Переехали на rue Monsieur le Prince [147] .
Много работы.
Резкий переход от холода к жаре.
Нет письма.
Слова в «Красной Газете» [148] , что поэт «Посл<едних> Нов<остей>» И.Кнорринг поет панихиду по белогвардейщине, и цитата из «На шестом этаже» [149] .
147
Переехали на rue Monsieur le Prince — Молодожены вернулись в отель, где жили родители Ирины.
148
Слова в «Красной Газете» — Речь идет о статье Гайна Адовца о русской эмигрантской поэзии («Красная Газета», Ленинград, 1928,21 мая).
149
«На шестом этаже» — ПН, 1928,16 февраля, № 2521, с. 3.
На шестом этаже
Мысли тонут в матовом тумане, День за днем проходит, как в бреду. Нет конца беспомощным скитаньям, Никуда, должно быть, не приду. День за днем, неделя за неделей… За окошком — очертанья крыш, Улицы, как темные ущелья, Старый, заколдованный Париж. По ночам — разгул, свистки и крики, Сердце замирает и дрожит. Тянется по лестнице безликой, Медленно считая этажи. И глотая запыленный воздух, С напряженной мыслью о тебе, Я гадаю здесь по мутным звездам О своей изломанной судьбе. Днем туман, внимательный и серый. Жизнь ясна, безвинна и проста. На стене — премудрая химера И изображение Христа. А на башне старого собора, Мощной болью вздрагивает медь. Кажется, что скоро, — слишком скоро, — Я смогу покорно умереть.Воскресенье вдвоем в Версале.
Понедельник — с компанией студентов в Кламаре. Приехала Нина Кораблева.
Что с Лилей?
Перечитываю Юрины стихи.
Пересматриваю старые студенческие тетради. «Все это было, было, было». «Зеленая Лампа», «Союз Поэтов», «Дни», Институт — все где-то. Не преодолеваю и единственного желания «чувств, не подчиненных уму», и их проявлений. Ради Бога, хоть немножко безумия! И — ощущение недалекой трагедии.
12 июня 1928. Вторник
Когда Юрий безумствует, я могу оставаться совершенно спокойной. Даже зло берет. Думаю о том, что завтра надо будет поехать к Стариковой, потом — делать платочки, рассчитываю, как распределить время. А он говорит: «Мое безумие. Я с ума сойду!»
В воскресенье были в Trocadero на «Дне русской культуры» [150] . Юрий скучал и тайком читал газету, это ему интереснее. А меня музыка захватила и даже взволновала, что не часто бывает.
И в первый раз мы как-то чуточку отошли друг от друга. И это было неприятно.
150
На «Дне русской культуры» — В программе праздника выступление оперных певцов Нины Кошиц и Г.Ф.Леонова, учениц балетной студии О.О.Преображенской, Е.Н.Рощиной-Инсаровой, квартета Н.Н.Кедрова и оркестра Colonne под управлением Н.Н.Черепнина.
Очень плохо себя чувствую. Плохой анализ, ревматизм — боли в ноге и все время тошнит.
Вчера получила из Комитета помощи студентам еще 200 фр<анков>. Сегодня пойдем покупать Юрию туфли и пиджак.
Поехала отвозить работу и не застала Култашеву дома.
А в общем, когда нет работы, так очень скучно.
18 июня 1928. Понедельник
Грустные мысли о себе, о пустоте, о ненужности, об Институте. Вообще, о жизни. И грустные выводы.
Хожу в театр Odeon. Приехала Московская труппа Вахтангова [151] . Два дня подряд смотрела «Принцессу Турандот», вчера — «Чудо св<ятого> Антония». Сегодня попыталась достать билеты на «Виринею». Очень хорошо.
Petite madame Guillet бросил муж. Сегодня встретила ее в госпитале — глаза заплаканы. И я ей ничего не могу сказать!
20 июня 1928. Среда
Видела «Виринею». Прекрасно играют. И некоторые сцены очень сильны. Хотя — агитка. И публика противная.
151
Приехала Московская труппа Вахтангова — Открытие гастролей Московского драматического театра им. Вахтангова в театре Odeon состоялось 12 июня 1928 г. В программе гастролей: «Принцесса Турандот» К.Гоцци, «Виринея» Л.Сейфуллиной и В.Правдухина, «Чудо святого Антония» М.Метерлинка и «Карета со святыми дарами» П.Мериме.
Решила (и успокоилась): подать прошение в правление Франко-русского института, чтобы мне разрешили держать экзамены с тем курсом; а предварительно — чтобы задобрить профессоров — напечатать в «Посл<едних> Нов<остях>» последнее стихотворение.
…А на скамьях, милых и тяжелых, Под сияньем свешенных огней, В темном зданье коммунальной школы В этот час не помнят обо мне. И никто не видел, как смущенно В опустевшей, тихой темноте, Там, на лестнице неосвященной, Притаилась плачущая тень.21 июня 1928. Четверг
Юрий меня не понимает. Когда я говорю об Институте, о «несдержанных обещаниях», ему только смешно. Прочла ему последнее стихотворение:
И надо мной — клеймом стыда — Несдержанные обещанья И жалобное — никогда [152] .И он стал отшучиваться.
29 июня 1928. Пятница
Столько работы, что нет ни минуты, чтобы писать. А писать хочется. Хочется кому-то что-то рассказать. Но и рассказывать-то нечего, а писать я совсем разучилась.
152
«И надо мной — клеймом стыда» — Из стихотворения «Все это было, было, было» (Кнорринг И. Стихи о себе, с. 6).