того как начала встречаться с Вами. Она нуждается в Вас.

Это заставляет его улыбнуться. Он откашливается и говорит

– Я хотел спросить тебя кое о чем, но никак не мог собраться с силами, прежде чем ты

уехала в программу Перезагрузки и теперь, когда ты здесь…

Он откашливается снова.

– Я хотел бы попросить, чтобы твоя мама вышла замуж за меня. Как ты к этому

относишься, Мэгги?

Глава 25.

Калеб

Я иду в сторону моего дома, самого большого на всей улице. Соседский дом Мэгги,

практически не сравним с нашим.

Я иду по кирпичному тротуару, который папа и выложили три года назад до входной

двери. Мой дом выглядит хорошо знакомым, но… в некотором смысле совершенно

чужим для меня. Я заметил, что с деревянной отделки слезает краска. Один из

водостоков отвалился, и цветы не посажены на переднем дворе. Мама обычно сажала их

каждое лето. Говорила, что так, наш дом больше похож на дом.

Она была права.

Я делаю глубокий вздох и сосредотачиваюсь на входной двери. Как вернуться домой

после того, как убежал? Если я открою дверь и зайду, как ни в чем не бывало, они

подумают, что я незваный гость. Незнакомец.

Будут ли они относиться ко мне так, как будто первый раз видят?

Я оглядываюсь на улицу позади, интересно, должен ли я отступить и забыть или войти в

дом?

Я просто могу уйти той же дорогой и исчезнуть. Никто не узнает, и это будет проще, чем

иметь дело с драмой, которая вот-вот начнется. Но исчезнуть - значит струсить.

Я не трус.

Больше нет, по крайней мере.

Я ставлю спортивную сумку на землю и звоню в дверь. Мой пульс бьется миллиард раз в

секунду, как будто я только что пробежал марафон. Различные сценарии того, какой

будет реакция моих родителей и сестры вертятся в моей голове.

Я слышу шаги. Это моя мама, папа или Лия? Я не смог подумать об этом, потому что дверь

открывается и передо мной стоит моя сестра.

Моя сестра-близнец.

Я сел в тюрьму. А у нее все еще крашенные, черные волосы, со светло-коричневыми

корнями, но ее одежда больше не такая жуткая, как тогда, когда я ушел. Вместо цепей,

свисающих на ее джинсы, она носит обычные джинсы. Ее рубашка черная под цвет волос.

В последний раз, когда я ее видел, она выглядела как смерть. Ее волосы были черными,

ногти черными, и настроение соответствовало ее одежде. Это испугало меня сначала, но

потом я разозлился. Я сел в тюрьму, чтобы она жила простой жизнью дома.Как она

посмела стать отшельником, изменить свой внешний вид и жить, как мертвая? Она не

имела права…

По крайней мере, ее ногти не черные, нет черной подводки для глаз и черной губной

помады. Это большое улучшение.

Мое горло пересохло, в то время, как с ее глаз начали капать слезы.

– Калеб, - пищит она, - ты вернулся.

– Ненадолго, - удосужился сказать я.

Когда я вернулся из тюрьмы, Лия сама кинулась в мои объятия и крепко обняла меня. Но

не в этот раз. Она, безусловно, держится на расстоянии. Неужели она думает, что я

призрак или внезапно исчезну, если она подойдет слишком близко?

– Мэгги сказала, что уговорит тебя вернуться домой, но я не поверила ей.

Ее руки прижаты к бокам.

– Я не могу поверить, что ты здесь.

– Ну, поверь.

Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть есть ли кто еще дома.

– Да, так я могу войти?

Она открывает дверь и отступает назад.

– Да, - медленно говорит она.
– Хмм… Папы нет дома.

– Где он?
– спрашиваю я, заходя в коридор.

Лия начинает нервно кусать ногти.

– Он пошел навестить маму.

– Навестить маму? Она в больнице сейчас?

Ох, черт. Может быть, все хуже, чем я думал.

– Она уже была там какое-то время. Это не первый раз.

Я испустил глубокий, медленный выдох. Ладно. Я могу с этим справиться.

– Я должен знать что-нибудь еще?

– Что, например?

– Я не знаю, Лия. Я на взводе и хочу получить ответы. Она даст их мне?

– Нормально ли папа справлялся с той фиговой ситуацией? Что ты делала в те дни?
– Черт,

я сказал это? Я не хочу разговаривать с ней об этом еще даже пять минут, - Забудь то, что