беременна и у него будет новая жизнь без меня? Он ни разу даже не пригласил меня в

Техас, проведать его. Он одним махом оборвал все нити, связывающие его со мной и

мамой.

Но что, если он болен? Что, если у него не будет никакого ребенка и, на самом деле, у

него рак или какая-то еще неизлечимая болезнь? Я ненавижу своего отца, но, при этом,

все еще люблю его. Я знаю, что в этом нет никакого смысла, но, опять же, в последнее

время в моей жизни мало в чем есть смысл.

Я чувствую себя лицемеркой, уговаривая маму дать Калебу еще один шанс, когда сама не

желаю дать его своему отцу.

Я беру свой телефон и набираю номер отца. Я не дышу, пока идут гудки.

– Милая, это ты?

Я чувствую себя оцепенелой, когда я слышу его голос. Не взволнованной, не сердитой, не

охваченной беспокойством. Просто оцепенелой.

– Да, это - я. Мама сказала, что ты звонил.

Я жду больших новостей, которые он должен сказать мне.

– Я пытался связаться с тобой в течение многих недель. У меня есть новости.- говорит он,

затем пауза.

Я готовлюсь к ней. Здесь речь идет…

– Я развожусь, - выпаливает он.

Стоп, я не ожидала услышать это.

– Жаль.

– Не стоит. Иногда это работает, иногда нет. Ты хочешь узнать лучшую часть?
– я

ошарашена его небрежным отношением.

– Лучшую часть?
– повторяю я.

– Я переезжаю назад к тебе и твоей маме.

Что?

Нет.

Это ошибка.

Должно быть, я услышала его неправильно.

– Ты переезжаешь назад сюда? В наш дом?

– Я знаю, ты взволнована.

– Мама знает?

Он издает нервный смешок.

– Конечно, она знает, глупенькая. Разве это не великолепные новости, Мэгги? Мы будем

снова семьей.

– Да, - говорю я без эмоций.

Я оглушена, и я чувствую, как мой внутренний мир перевернулся.

– Это, м-м… великолепно.

– Я прилечу в четверг, а грузчики приедут в пятницу, чтобы перенести мои вещи обратно. Я

должен собрать и упаковать вещи здесь, так что увидимся на следующей неделе. Пока,

милая.

Как обычно, он кладет трубку, прежде чем я прощаюсь в ответ.

С нетерпением я жду, пока мама придет домой в шесть. До того, как она сняла свою

униформу официантки, я загоняю ее в угол в холле.

– Почему ты позволяешь отцу жить здесь?

– Ты позвонила ему, - говорит она, констатируя факт. Она медленно снимает свой фартук и

перекидывает его через руку.
– Потому что он разводится и хочет попытаться снова.

– Так ты позволяешь ему? Он ушел от нас. Он ушел от нас и не оглянулся назад.

– Он оглядывается назад сейчас.

Я хочу дать моему отцу второй шанс, но затем понимаю, как много у него было шансов

вернуться, а он не вернулся. У меня неприятное чувство, что он останется здесь, только

пока не подвернется что-то получше.

– Что насчет Лу?

Она начинает подниматься по ступеням.

– Лу замечательный, но он не твой отец. Ты всегда говорила, что ты хотела бы быть в

семье снова, Мэгги. Твой отец - мужчина, за которого я вышла замуж.

– Он мужчина, который развелся с тобой. И заменил тебя.

Она оборачивается и тычет в меня пальцем.

– Не смей осуждать меня. Твой отец совершил ошибку. Он хочет все исправить.

Я чувствую, что мои глаза уже полны слез.

– Лу был мне большим отцом, чем мой собственный. Он делает тебя счастливой. Он

делает нас счастливыми. Я не понимаю, мам. Я просто не вижу в этом смысла.

Она останавливается наверху лестницы.

– Я порвала с Лу сегодня. Я сказала ему, что твой отец возвращается. Это конец.

Этого не могло случиться. Все пошло совсем не так. Я закрываю глаза руками, пытаясь

отгородиться от мира. Но это не обо мне. Это о моей маме.

Я ковыляю наверх так быстро, как только могу, чтобы обнять ее. Я начинаю плакать.

– Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, мам.

В ответ она крепко сжимает меня в объятиях.

– Я тоже хочу, чтобы ты была счастлива.

Мы стоим тут, плачем и обнимаем друг друга. Мы две женщины, брошенные на произвол

судьбы, предоставленные сами себе уже долгое время. Когда раздается звонок в дверь,