отдельное издание поэта, их напечатают в антологиях,

сборниках, альманахах…

По окончании школы Майоров и Шеберстов решили вместе

ехать в Москву, поступать в вузы. Поступили: Майоров – на

истфак университета, его друг – в художественный институт. На

каникулы оба приезжали домой.

Сосед Майорова по школьной парте, Константин Титов,

стал профессиональным актером. Играл в Рижском театре

русской драмы, был удостоен звания заслуженного артиста

Латвии. Ивановец Владимир Жуков стал поэтом, лауреатом

Государственной премии имени Горького (1977).

Майоров, приезжая в Иваново на университетские

каникулы, всегда появлялся в родной школе, общался с

учениками и учителями, делился московскими впечатлениями,

читал новые стихи, рассказывал о встречах с известными

поэтами. В школьной стенгазете продолжали помещать его

стихи.

«На традиционные вечера встреч с бывшими

воспитанниками школы, которая сменила свой 33-й номер на

178

теперешний 26-й, в дни зимних и летних каникул Майоров

приезжал буквально набитый стихами, – вспоминал В. Жуков. –

С 1939 г. Николай, параллельно с историческим факультетом

МГУ, посещал семинарские занятия в Литературном институте.

У него были две зачетные книжки: и тут и там он шел отлично.

С любовью и не без юмора рассказывал Коля о студенческой

жизни.Без похвальбы, смущаясь как бы не показаться

выше других, иногда доставал вырезки своих стихов из

«Университетского листка» (в те годы руководителем литотдела

и ответственным секретарем многотиражной газеты МГУ был

Виктор Болховитинов, позднее – известный писатель, редактор

журнала «Наука и жизнь». Он первым пригласил Майорова дать

стихи в многотиражку, первым подписал их в печать и до конца

своей жизни ценил этот факт. – В. Т.). Желание остаться

незамеченным, заслонить свои удачи успехами товарища – было

одной из отличительных черт характера Коли Майорова.

«Писал он взахлеб. И все-таки поэтом себя не считал, поскольку

был убежден самой классикой, что профессиональным

писателем может быть только по-настоящему одаренный

природой человек такого рода, к какому себя не причислял. А

ведь он и тогда был уже поэт!»

2. «Незнакомка» с улицы Московской

«Незнакомкой» для нас она могла остаться навсегда.

Переписку уничтожил ревнивый муж

«Незнакомкой» для нас она могла остаться навсегда. Ни ее

имя, ни адрес, ни сведения о семье, в которой она выросла, а

позднее и о ее собственной, в печати не сообщались, хотя в

школе о ее дружбе с поэтом знали все. Это было известно и

родителям молодых людей. У Николая Майорова есть

стихотворение о Московской улице в Иванове (она так

называется и ныне):

Ту улицу Московской называли.

Она была, пожалуй, не пряма,

но как-то по-особому стояли

ее простые крепкие дома.

179

И был там дом с узорчатым карнизом,

купалась в стеклах окон бирюза.

Он был насквозь распахнут и пронизан

лучами солнца, бьющего в глаза.

(1937. Апрель)

С этим домом с «узорчатым карнизом» были связаны

волнующие чувства юного поэта: здесь жила его первая любовь.

Из стихов Майорова узнам, что у его одноклассницы были

ладный стан, миловидное лицо, бархатные ресницы. Тяжелая

русая коса подчеркивала пленительность облика. Девушка

хорошо училась, с седьмого класса неизменно входила в

редколлегию школьной литературной стенгазеты.

Она, несомненно, выделялась среди других девчат, как и

Николай, который, несмотря на неброский облик, был

мальчишеским лидером. Ни в одном из воспоминаний о

Николае Майорове мы не найдем имени этой девушки. О ней

было известно составителям сборников его стихов Владимиру

Жукову и Виктору Болховитинову. Только от нее могло попасть

в сборник приведенное выше стихотворение (и ряд других,

адресованных поэтом ей лично). Он нигде с ними не выступал и