Неизвестно, почему для гимназии выбрали столь громкое и прославленное имя канонизированного эпископа: может быть, администрация города надеялась, что святейший муж выживет с чердака Катеньку?

Школа, тем не менее, осталась исключительно светской, и общественная жизнь в ней протекала на европейский манер. Несмотря на мощную пропаганду русской культуры, коей занялось государство, в школе не чурались отмечать модные в то время католические и языческие праздники, утверждая, что через подобные мероприятия молодежь изучает культуру других стран. Не забывая и о своей истории, обитатели Святого Иосаафа часто наряжались в костюмы Катеньки и Коварного Семинариста на Хэллоуин. Да что уж там скромничать, эти костюмы были популярнее других примерно в восемь с половиной раз!

Школе был придуман символ — лев с факелом в лапе, олицетворявший тягу к знаниям. Недолго думая, администрация школы заказала создание скульптуры для украшения крыльца местному прославленному скульптору, в обмен на обещание пристроить его сына в восьмой класс.

Энтузиаст из числа родителей, заведовавший заводом металлоконструкций, изваял для школы новый кованый забор, в затейливый узор которого был вплетен все тот же рвущийся к знаниям лев. Именно к этому забору сегодня утром, первого сентября две тысячи двенадцатого года, привязали разноцветные шарики, разбудившие Ивушку.

Почти всю свою жизнь старая гимназия служила свету знаний. Несла благородную миссию сквозь тяготы и невзгоды, бомбежки, пожары и лошадиный навоз. Она знавала разные времена и разные звания, но никогда еще она не была такой блистательной, такой великолепной, такой знаменитой, как в начале второго десятилетия двадцать первого века.

Если бы она была живым существом, то сегодня она улыбнулась бы разноцветной толпе, украшенной букетами и бантами, вплывавшей в ее новенькие кованые ворота и сказала бы: «Вы вытянули счастливый билет».

— Какие у меня ужасные туфли! — воскликнула Дженни с горечью.

— Туфли как туфли, — рассеяно сказала Соня, наблюдая за толпой робких первоклашек, рассаживающихся по первым рядам.

Дженни взглянула на Сонины ноги. Хорошо ей говорить! У нее туфли модные, как у Виктории Бэкхем. Сверху черный плащик, который она сняла и небрежно бросила на соседнее кресло. Дженни не удержалась и обшарила взглядом тренч в поисках лейбла, впрочем, не надеясь на успех. Она знала, что подруга всегда их отпарывает.

Дженни перевела взгляд на своих уродцев. Ну как она согласилась на такое?! Каблуки толстые, нос квадратный, еще и дурацкая пряжка сбоку! Черт знает что!

— У меня кое-что есть для тебя, — Соня обернулась, — правда, я купила их себе, для Хеллоуина.

Соня нырнула в свою огромную черную сумку и достала длинные полосатые гольфы.

— Не издевайся, — сказала Дженни.

— Я серьезно. Надевай! — приказала Соня.

Дженни оглянулась вокруг. Ученики все еще рассаживались по местам, поторапливаемые учителями. В руках у каждого учителя была охапка цветов: в основном, роз и гладиолусов.

Дженни спряталась между рядами кресел и украдкой понюхала гольфы. Они пахли чем-то вкусным и химическим. Дженни тут же представила большой колготочный завод, из сверкающей стали, а внутри него — конвейер с прищепками. На прищепках болтались полосатые гольфы — желтые с черным и серые с синим. Они весело покачивались и по очереди окунались в чан с чем-то вроде колготочного шампуня, малинового цвета с ароматными пузырями на поверхности.

Пока Дженни мечтала, натягивая гольфы на полные икры, Соня высмотрела кого-то в толпе и махнула рукой.

— Видишь, — заметила Соня, — отличные туфли! Сущая «Практическая магия»!

Соня почему-то постоянно повторяла слово «сущая», когда не могла подобрать правильное прилагательное.

— И правда здорово, — улыбнулась Дженни. Теперь ее туфли выглядели точь-в-точь как в фильме, — думаешь, Раиса заставит их снять?

— Может и не заметит, — ответила Соня.

В школе строго соблюдали дресс-код. В школьную форму для девочек входила трикотажная серая жилетка с эмблемой школы — львом с факелом в лапе — белая рубашка и клетчатая шерстяная юбка в складку, тоже серая. Мальчики тоже носили жилетки и рубашки с такими скучными серыми брюками. Только у первоклашек была отдельная форма: почему-то бордовая.

Малейшее отклонение от устава каралось вызовом к директору и немедленным и позорным переодеванием в «запасное» — в кабинете у завуча по воспитательной работе лежали три омерзительных, растянутых во все стороны форменных жилетки, которые могли налезть даже на толстую учительницу черчения. Ученик, переодетый «в запасное» немедленно подвергался всеобщему осмеяния, поучающим тычкам и показательным подзатыльникам.

Чаще всего в этот ужас переодевали неуемных второклашек, которые уже обзавелись «взрослой» серой формой, но еще не научились ее носить. Они пачкались, цеплялись за гвозди — в общем, вели себя, по мнению Сони, как сущие дети.