Егор покатывался со смеху, глядя на нее.

— Я продемонстрирую вам часть мультфильма, пропагандирующего убийства и насилие, — Яичкин обернулся к Анафеме и, убедившись, что все приготовления совершены, кивнул кому-то на задних рядах.

«Кем-то» оказалась Катя Избушкина, отличница, местная гордость, тихая и забитая девочка, которая по кивку ткнула худеньким пальчиком в ноутбук и включила…

— Шрек?! — брезгливо-удивленно воскликнула Соня, — это же каким повернутым извращенцем надо быть, чтобы в Шреке усмотреть насилие?

— Ой, мультики-насильники! — притворно радостно воскликнул Егор на весь зал.

Дженни, Соня и Кирилл хрюкнули в вороты форменных жилеток. Кое-где раздались смешки. Анафема со сцены вытянула шею в поисках крикуна.

— Да, именно мультики, — не растерялся Яичкин, когда отрывок закончился. Он указательным пальцем поправил очки. — Именно в таких безобидных вещах и спрятан нравственный заряд, который призван подорвать дух нашей нации…

— Что он несет? — обреченно произнес Кирилл, — он вообще понимает, с кем говорит?

— В смысле? — спросила Дженни.

— В смысле, когда этот чел произнес «нравственный заряд» вон тот второклассник засунул палец в нос.

— Я тоже уже полчаса борюсь с этим желанием, — прошептала Дженни.

— А пятиклассники самолетики делают, — завистливо заметила Соня.

— Хочешь, я тебе тоже самолетик сделаю? — спросил Егор и, не дожидаясь ответа, выдрал из еще абсолютно чистой тетради листок.

— И мне дай! — разохотился Кирилл.

— Из своей вырви!

— Да что ты жмешься? Ты все равно писать ничего не будешь!

Егор пожал плечами и, не заботясь о производимом шуме, вырвал еще один двойной листок. Анна Фемистоклюсовна, уже спустившаяся со сцены, кинула в их сторону предостерегающий взгляд. Егор ей улыбнулся. Та отвернулась.

— На нее не действуют твои чары, — ляпнула Соня, — она уже вышла даже из того возраста, когда училки интересуют старшеклассниками с фарфоровыми жвалами.

— Не бывает такого возраста, — самоуверенно заявил Егор и принялся складывать самолетик на коленке, прикусив кончик языка.

На проекторном экране сменилась сцена и снова появилась огромная зеленая рожа людоеда Шрека. Малышня захлопала в ладоши.

— Ой, что сейчас будет! — прошептала Соня и прикрыла глаза ладонью.

На экране принцесса Фиона затянула высокую ноту и на дереве лопнула птичка, ей подпевавшая.

— Видите! — торжествующе вскричал Яичкин, указывая пальцем в экран, — она убила птичку! В этом мультипликационном фильме показаны тридцать восемь убийств! Главные герои легко убивают лесных жителей ради развлечения! И этот фильм стал бестселлером!

— О, Боже! — вдруг завопил Егор, — мы должны немедленно что-то с этим сделать!

Он подскочил на ноги, и ринулся было в сторону сцены, но Соня вцепилась в пояс его брюк.

— Не сейчас, — прошипела она, уперевшись ногами в ряд стоящих впереди кресел. Егор был слишком сильным.

— Мерзкая пряжка, — простонал Егор и схватился за живот. Огромная пряжка ремня в виде падающей звезды впилась ему в кожу.

— И мерзкая Сонька, — улыбнулась Дженни.

— Не время, — снова зашипела Соня, усаживая его на место, — пусть договорит! Он должен сам договориться до… до…

— Абсурда, — подсказал Кирилл.

— Именно!

Анафема направлялась к ним так решительно, что ребята едва успели принять вид примерных учеников. Егор потирал поврежденный пряжкой живот, а Кирилл давился смехом. Анафема бросила на них уничтожающий взгляд и встала рядом, как цербер.

— Молодец тот, кто не смеется, — режиссер невозмутимо продолжал, — вам, юной поросли, необходимо сопротивляться пагубному воздействию на ваши умы. Вас ждет противостояние. Прокрутите, пожалуйста, еще раз момент убийства птички!

— Вы должны быть готовы к информационной войне!!! — заорал вдруг режиссер, воздев руки к небесам.

Восьмиклассницы испуганно вскрикнули, а какой-то малыш испуганно заревел. Ангелина Фемистоклюсовна устремилась к нему. Со стороны десятых классов тоже донесся возмущенный ропоток.

— Иностранная мультипликация — это яд! — продолжал режиссер, поморщившись от плача, — спешу привести вам в пример отечественный мультфильм, снятый по мотивам сказки «Репка». Его идея заимствована от райского благоустройства, где кошка живет в согласии с собакой, а маленькая мышка способна внести решающий вклад в общее дело.