— Я бы на тебе не женился, — важно произнес маленький Заваркин, очень смышленый мальчик семи лет.

— Почему? — Вика прекратила на секунду рыдать и подняла голову.

— Ты капризная.

— Ты мне и не нужен! — завопила Вика, — у меня есть Трубадур!

— Трубадур твой к Дженни уйдет, — ехидно сказал Вася и расплылся в ехидной заваркинской улыбке.

— Аааааа! — снова зарыдала Вика и принялась стягивать с себя платье.

— Валентина Матвеевна! — властно крикнул Егор. Заваркина вздрогнула.

Невозмутимая Валентина Матвеевна появилась на лестнице.

— Вика стягивает с себя платье, — объяснил ей Егор, — объясните ей, пожалуйста, что дама не стоит стягивать с себя платье на людях. И на первом свидании, — добавил он тихо.

— Я учту, — прошептала Заваркина.

— Я пошутил, — тоже прошептал Егор.

— Василий! — Заваркина обратилась к сыну, — что произошло?

— Я тут не причем, — заявил Вася и ткнул пальцем на комнату Егора, — сейчас сами все увидите. От ее вида любая бы принцесса сдохла бы.

Заинтригованные, они прошли в логово Егора. Заваркина огляделась по сторонам и улыбнулась, а Егор смущенно кинулся поднимать с пола кучу одежды, сброшенную Кириллом. Заваркина не обратила внимания ни на кучу, ни на краску, которая предательски залила его белую кожу от носа до затылка. Анфиса по-прежнему чувствовала себя очень непринужденно, передвигалась по большому дому без заминок, которые обычно случаются у людей, впервые попавших в чужой жилище.

Дженни вертелась перед зеркалом. На ней было черное бархатное платье с пышной юбкой, отделанное легким кружевом, которое красиво оттеняло темную кожу.

— Вух! — восхищенно произнес Егор.

— Красота, — восхитилась Заваркина, подошла поближе и уставилась на крючки, — кто шнуровал?

— Что? Балетная сноровка чуется? — оскалилась Сонька.

— Я буду с тобой танцевать, — заявил Кирилл.

Соня с яростью глянула на него.

— Если меня кто-нибудь не уведет, — кокетливо сказала Дженни и крутанулась на пятках. Бархатная юбка сделала мягкое движение и снова улеглась красивыми складками. При этом Дженни бросила короткий взгляд на Егора.

Заваркина отметила эти переглядвания и снова уставилась на крючки.

— Ты обещала рассказать, кто такой Валлиец, — напомнила Соня.

— Да, — спохватилась Дженни и покачала бедрами. Ее наряд, деликатно шурша, качнулся в такт.

— А ты обещала показать туфли и перчатки, гимназистка.

Дженни с энтузиазмом повернулась к сумкам и коробкам, сваленным в кучу в углу, придержав свой шлейф.

Заваркина высунулась в коридор и проорала:

— Васька, заваривай! И «уткинсов» тащи!

— Что за «уткинсы»? — спросил Кирилл, вздрогнув.

Егор, внезапно вспомнив о своих обязанностях хозяина дома, подскочил было, но Заваркина остановила его жестом.

— Вася взрослый, он сам со всем справится.

— Он не найдет…

— Он все найдет.

Не прошло и пяти минут, как дверь отъехала в сторону, и в комнату вошел важный Вася. На вытянутых руках он торжественно внес большую коробку с пирожными. За ним шла Вика, прихватившая откуда-то изящные чашки. За Викой поспешала Валентина Матвеевна с чайником в руках, опасаясь, как бы ее неугомонная воспитанница не перебила родительский фарфор.

Ребята расселись на пуфиках и креслах-мешках вокруг низкого столика, заваленного журналами, носками, конфетными фантиками и презервативами. Поверх всего это безобразия лежала коробка дорогих нардов. Кирилл привычным движением смахнул журналы и нарды на пол, а все остальное эвакуировал в угол комнаты, где уже пылилась старая гитара, и валялось потрепанное сомбреро.

Валентина Матвеевна утащила упирающуюся Вику. Вася вышел следом и, хитро улыбнувшись матери, закрыл за собой дверь.

— Ух ты! — восхитилась Сонька, открыв коробку с «уткинсами», — а это вкусно?

— Вкусно, — уверил ее Кирилл, который уже успел выхватить кекс-«мумию» и откусить от него половину.

— Очень подходит по стиля к твоему платью, — заметила Заваркина, кивнув на фарфор и обращаясь к Дженни. Та вежливо улыбнулась и принялась разливать чай.

— Так кто такой Валлиец? — прохрюкал Кирилл сквозь кекс-«тыкву».

— Валлиец — это легенда, — просто сказала Заваркина, присаживаясь рядом с Егором. Тот оторвался от кекса-«кота» и уставился на нее. В соседнем помещении тихонько мурлыкала ирландская флейта: видимо, кто-то в ажиотаже примерки выдернул из гнезда разъем наушников.