Я только спросила, когда он вернулся:

– Ну как?

Пожал плечами:

– Для первого сеанса - ничего. Но надо будет встретиться ещё несколько раз. Только одна просьба, Даш, - не таскай ко мне всех больных, ладно? Несколько человек - ничего страшного, но если выстроятся очереди, я снова начну убивать.

Глаза его искрились смехом, но я не знала, шутит Роман или нет. Наверное, это шутка. Но не сомневаюсь, он это может на самом деле. Жизнь и смерть для этого человека - всего лишь игрушки.

Я обняла его:

– Спасибо! Спасибо большое! Я постараюсь не злоупотреблять.

– ‘Постараюсь’!
– фыркнул он насмешливо.

– А почему другие мистики её не вылечили?

– Потому, что обслуживающий персонал нанимают на время банкетов и не интересуются их жизнью. Потому, что рак в запущенной стадии - это жестокий поединок, и мистик необязательно выиграет - болезнь может победить его сама. А выбираться из этого придётся долго, - Он открыл мне дверцу машины.
– И потому, что мистикам это ни на хрен не сдалось.

Я села, переваривая сказанное. В самом деле, с чего все взяли, что герой, получив суперсилу, ринется спасать мир?

109.

Даша легла поздно - снять с себя и смыть всё получилось не сразу. Он встал, когда девушка заснула - как обычно. Предстоял разговор. И в этот раз не телефонный. Легко спрятаться на другом конце линии, трудно смотреть в лицо.

– Любуешься ночным небом?

Пустой балкон, светлые следы заката у горизонта между домами.

– Сколько уж лет любуюсь. Твоя Даша - прелесть, спасибо, что привёл.

– Я не тебе её привёл.

– Ты для всех её привёл. Похвастать. Побесить. Не любишь ты нас.

– И за что бы это?
– преувеличенно непонимающе.

– Они все думают, что ты хочешь растормошить Милану, встречаясь с её подругой.

– Я понятия не имел, что они подруги, - равнодушно ответил мистик.
– Рольсен, плевал я на то, что думают по этому ложа или Лана.

– Понимаю. Я понимаю, они - нет. Она и правда прелесть. И не даёт заскучать, а? Как она у нас в вентиляционные шахты лазила, ты бы видел. Заставила всю систему прочищать. Предшественники её только на бумажках и сидели. Моего зама она держит в постоянном шоке. Удачный выбор.

– Удачный. Только мой, а не твой.

– А это уж её выбор.

– Ты охренел?!

– Я без ума. И считаю себя вправе. Не дай мне увести её - это твоё право.

– А не боишься?
– лицо осветилось мраком, жестоким безумием, но мистик усмехнулся:

– Нет. Говорил же, я знаю то, чего не знают они все. Ты любишь эту девочку, и сделаешь всё, чтобы она была счастлива. И если ради её счастья придётся уступить её другому - ты пойдёшь на это.

Молчание.

– И ничего не сделаешь, чтобы её не расстраивать. Так, Еретик?

Снова улыбка дьявола.

– Тогда постарайся, очень хорошо постарайся, чтобы она тебя полюбила. Потому, что иначе я тебя убью.

Тёмная масса воды хлынула на балкон - материализация ярости, бешенства, злобы.

110.

Очень солнечное утро, и настроение хорошее. Я быстро накинула халатик и выскочила на кухню.

– Рисовая каша? Спасибо, перед работой самое то.

Роман резко развернулся:

– Никакой больше работы.

В его глазах горела тьма, а улыбка казалась свирепой. Что случилось? Я что-то сделала не так? Вчера?

Конечно, я же флиртовала напропалую. Ледяной клинок вонзился в сердце. Поэтому он злится.

Нет, Даша, стой. Вчера он был в приподнятом настроении и ничуть не возражал. Если бы он был этим недоволен, то сказал бы раньше.

– Ром, что такое?
– спросила я тихонько.

Он молчал.

– Что-то случилось?

– Ничего. Пиши заявление по соглашению сторон, я передам.

– Ты с ума сошёл? Мне нравится эта работа!
– возмущение перекрыло страх.

Он словно ещё больше сошёл с ума. Вдруг оказался рядом, схватил за плечи и прижал к стене:

– Меня не волнует, что тебе нравится! Доигралась? Хватит! Ты моя, ты помнишь?!

Так он никогда не повышал голоса. Пальцы словно сдавили мои плечи - хотя могу сказать, что он и трети силы не приложил. Но его ярость почти можно было потрогать.

– Ты же сам не возражал… - тихо-тихо ответила я, пытаясь понять. Это и имел в виду Андрей, когда говорил о безумии?

Он ещё сильнее вдавил меня в стену:

– Я не возражал против игры. Но ты вышла за рамки!
– и грубо поцеловал. Жестко, сильно - словно наказывая.