– Никуда больше за порог, ясно?!
– с бешенством, которое меня пугало, он целовал меня в перерывах между словами.
– Никаких мужчин, никаких игр. Ты только моя, и я убью каждого, кто на тебя хотя бы взглянет! Неважно, кто это будет, пускай даже Рольсен или Дюфо!

– Перестань, пожалуйста!

Я попыталась оттолкнуть его, но, разумеется, тщетно. Страх и обида хлынули слезами из глаз.

– Даша?

Он растерянно замер. Злость из голоса ушла мгновенно.

– Даша, милая? Ты что? Не надо! Даша, не плачь!

Его руки снова стали нежными, и он обнял меня, прижимая к груди. Я ревела, не желая останавливаться.

– Прости меня, девочка, пожалуйста, прости! Я напугал тебя, да? Не плачь, пожалуйста. Я никогда тебе ничего не сделаю, просто сорвался. Просто боялся тебя потерять.

– С чего бы?..
– всхлипнула я.
– Никогда не давала повода… Если что-то не так, просто скажи…

Очередное рыдание прервало меня, и я снова заплакала. Он нежно шептал мне на ухо слова извинений, прижимая к себе.

111.

Немного страсти с утра. Немного извинений и заверений, что он самый лучший и никто другой мне не нужен. Я, конечно, опоздала на работу, но всё-таки туда попала! Правда, с обещанием, что буду держаться подальше от директора. Да с удовольствием. Нужен он мне. А вот насчёт Андрея - я не думаю, что Роман говорил серьёзно. Скорее, в сердцах имя пришлось на язык.

Так что я в обеденный перерыв позвонила Андрею. Знаю, нельзя было рассказывать ему такое, но с кем-то надо было поговорить. Не с Ланой же - об этом!

– Даша, - сказал он, - Еретик не выходит из себя, не срывается и не психует. Он способен на что угодно, но на трезвую голову. У него идеальный самоконтроль. Понимаешь?

– Но он был в бешенстве, - возразила я недовольно. Почему друг не верит?

– Он мог разыграть бешенство. Вопрос в другом - зачем ему это надо?

– Андрей, он не разыгрывал бешенство. Он его сдерживал. Плохо. Он правда вышел из себя.

– Даш, я знаю его триста лет. Это невозможно.

Это ты, Андрей, невозможен. Сколько бы ты его не знал, ты вчера его не видел.

– Надо было всё-таки поговорить с Ланой!
– в сердцах бросила я.

– Ну конечно. Девочка страдает, а тебе надо добить, - довольно равнодушно ответил он.

Да. Тема Ланы запретная. Если она так страдает, то где раньше была? Помню, помню. Она не может его простить, он не может её простить. Но я причём? Сколько они собирались тянуть эту жвачку? Если у неё были на Романа планы, раньше нужно было их реализовывать. Просто не понимаю, почему он должен достаться именно Лане? Почему не мне? Я что, не имею права на счастье?

Но Андрею бесполезно это говорить. Он не хочет, чтобы я была с Романом, просто, даже независимо от Ланы.

Говорили мы недолго. Спрашивать советов у Андрея расхотелось. Сама разберусь как-нибудь. Очень не думаю, что эта вспышка - спланированная и разыгранная. Обычный мужской приступ ревности. И справляться с этим тоже будем традиционными методами. Много ласки и внимания - бабушкины рецепты.

Меня вызывал Ковшов, но разговаривала я с ним очень официально. Ни слова, ни интонации на личные темы. Отчёт о проделанной работе и всё. Не знаю, ожидал ли он другого. Думаю - нет.

Ближе к концу рабочего дня позвонила Лана. Взволнованная и испуганная.

– Даш, ты же у Рольсена работаешь? Скажи, он там?

– Целый день здесь сегодня. А что?

– Ну тогда это конец… А Рамон где? Ты сможешь с ним быстро связаться?

– Смогу позвонить… Лан, что случилось?

– Позвони ему, ладно? Пожалуйста, мне нужна помощь!

Она отключилась резко, и я сразу набрала Романа.

Он, кажется, был недоволен, когда узнал, зачем я ему звоню. Но помочь обещал.

112.

Роман отключился, а меня взяли сомнения. А не получится, что я сама толкаю своего мужчину в объятия к другой?

Даша, как ты можешь так думать? Подруга в беде, ей нужна помощь. Какие тут сомнения? В конце концов, что она мне сделала плохого? Не флиртовала - разве что бессознательно, в рамках обычного общения с мужчинами. Не старалась отбить.

Да и, в конце концов, подруги нужны для того, чтобы поддерживать друг друга, правда?

Я думала над этим долго, и не могла решить, что мне делать. Вероятно, я долго бы ещё размышляла, если бы под конец дня меня снова не вызвал директор.