Нет у него никаких сил с ней спорить. Да и какая разница, собственно, почему она здесь? Сейчас гораздо важнее, что она здесь. А еще вдруг смертельно захотелось именно этих теплых пончиков с повидлом. И настоящего и вкусного кофе. В конце концов, он сегодня так и не смог заставить себя позавтракать.

Правда, кофе и пончиками пришлось поделиться с Машей. Она так забавно выпрашивала у него, и он понимал, что она делает это нарочно, но так приятно было - пить с ней кофе из одного стаканчика. И откусывать один на двоих пончик. Как-то неправильно, но безумно приятно. И он ни разу не вспомнил за все это время, что рабочая у него только верхняя половина тела. Забыл, совершенно забыл об этом, пока она была рядом.

– Ну, что, готов к просмотру фотографий?

– Опять?

– Ну, не в игрушку же твою дурацкую пялиться?! У меня фотографий, знаешь, сколько на ноутбуке? Мог бы и оценить - показываю тебе бесплатно шедевры!

– Шедевры - это там, где я в носу ковыряюсь?

– Ага! Признался?!

Бас демонстративно вздыхает.

– Давай, показывай, что там у тебя есть.

Спустя минут пять.

– Ух ты! Это кто такая куколка-блондинка?

– Это моя сестра, Катя.

– Прелесть какая хорошенькая!

– Значит, Катя хорошенькая?
– преувеличенно ровным голосом.
– А я - нет?!

– Нет. Катя хорошенькая. А ты - красивая. Улавливаешь разницу?

– Смутно.

– Неважно. А Катенька дивно хороша. Познакомишь?

– Она терпеть не может рыжих и конопатых, Бас.

– Да? Пичалька. Как жить, как жить?
– Бас так откровенно веселится, что Маше приходится ему подыгрывать, хотя ревность, да и к кому - к родной сестре - это было совершенно неожиданно. Нет, Катя и правда хорошенькая, но...

– Если хочешь, познакомлю.

– Хочу, конечно.

– У нее есть парень, предупреждаю.

– Я уж как-нибудь это переживу, - он ее совершенно неприкрыто дразнит, и в этом так много его прежнего, что ей и сердиться не с руки. Так здорово видеть, как он смеется.

______________________

– Как настроение, Басик?

– Отсутствует.

– Боишься?

– Волнуюсь, - сознался, потому что притворяться уже сил нет. Завтра он очнется после наркоза и ему скажут...

– Все будет хорошо.

– Откуда такая уверенность, Маш?

– Отсюда, - она прижимает руку к левой стороне груди.
– Я точно знаю. Все. Будет. Хорошо.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Это глупо и смешно, но ему хочется ей верить. Да что там - он ей верит. Почему-то верит. Даже больше чем себе.

– Ладно... Вась... я пойду. Тебе отдохнуть нужно, завтра важный день.

– Ну да, я же работать буду. Лежать под наркозом на операционном столе - тяжкий труд.

– Не переживай. Все получится.

Она наклоняется и легко касается губами его лба.

– До завтра. Завтра все будет в порядке. Верь мне.

А он неожиданно перехватывает ее готовое отстраниться плечо. Притягивает ее к себе так медленно, чтобы она могла остановить его, если решит. Но она позволяет ему. И он целует ее в губы.

В этом поцелуе нет ничего эротичного. Это просто соприкосновение губ, крепкое, долгое, так, что дыхание смешивается.

– Верь мне, - ее выдох ему.

– Хорошо, - его выдох ей.

____________________

Нет, плакать она не будет. Она теперь сильная. Она чувствовала в себе совершенно неколебимую уверенность или упертость. Не позволить ему больше валять дурака. Встреча с Артемом Борисовичем словно была последней точкой в этой уверенности. Что она делает все правильно. Именно так - правильно.

И в этот раз все иначе. Васька выглядит намного лучше. Ему сняли гипс с руки, почти сошли на "нет" страшные синяки и кровоподтеки. И вообще - он сверху, до пояса выглядит почти нормально. Если не принимать во внимание его совершенно дикие патлы. А стричься Бас отказывался категорически по какой-то одному ему ведомой причине. Маша, в попытке пристыдить его и убедить принять благопристойный вид, подарила ему пару заколок в виде розовых Китти, со стразиками, разумеется. И Бас демонстративно к ее приходу закалывал свою обросшую челку ото лба именно ими. Ну и кто кого поддел, спрашивается?