– Ну, Бааааас Тииимовиииич...
– заныли они почти хором.

Скептически изогнутая золотисто-рыжая бровь быстро внушает охламонам мысль, что разговор они начали неправильно.

– Василий Артемович, это все она! Она сама!
– один из мальчишек берет на себя функции парламентера и обличительно тычет пальцев в темноволосую девочку лет десяти.

Ульяна взвыла, Бас вздохнул.

– Стоять здесь, меня дожидаться!
– и, приобняв девочку за плечи: - Пойдем, Уля, поговорим.

Они сидят на кровати в комнате, где живет Ульяна Землянухина, единственная девочка из его подопечных. Она шмыгает носом в плечо тренеру и, периодически содрогаясь от пережитого ужаса, рассказывает про обнаруженную в горнолыжном ботинке лягушку.

– Ну, Уля, тебе же не пять лет, - Бас легонько поглаживает ее по длинной косе, - подумаешь, лягушка. Она же не кусается.

– Она мокраааааяяяя... и холоднааааяяяя...

– Ладно, ладно, все... Они больше не будут.

– Вы всегда так говорите! А они потом опять!

– Улечка, ну что я могу поделать, если они такие оболтусы! Это ты у меня умница и красавица, - тут Ульяна смущенно зарделась и перестала шмыгать носом, - а эти же... Мальчишки, что с них взять.

– А еще они меня толстой обзывали!
– жалуется Ульяна.

– Уля, я же тебе уже объяснял... Мальчики и девочки по-разному устроены. Тем более что девочки развиваются раньше...

– И катаются лучше!

– Точно, - Бас улыбается.
– Самый лучший способ отомстить им - надрать их на склоне!

– Так и сделаю!
– Ульяна гордо вздергивает подбородок. А потом с истинно женской непоследовательностью спрашивает: - Василий Артемович, а почему у вас нет своих детей?

Бас поперхнулся ответом. Ох уж эта Ульяна и ее любопытный нос...

– Уля... мы планируем...

– Да?
– с детской непосредственностью: - А когда?

Василий усмехается.

– Ульяна, я тебе обещаю - ты узнаешь об этом первая.

– Обещаете?

– Обещаю.

Из своей комнаты Ульяна Землянухина вышла, высоко задрав нос и глядя на перешептывающихся мальчишек с высоты своего только что обретенного тайного знания. Те проводили ее удивленными и подозрительными взглядами.

– Так!
– ловцы лягушек дружно вздрогнули и обратили взоры на тренера.
– Я не буду выяснять, кто ИМЕННО это сделал. Но до конца смены вы впятером будет каждый день дежурить в столовой.

– Это не честно! Это не мы! Она все врет!
– дружно загомонили они, но тут же перестали. Когда тренер Литвинский так смотрит...

– И три дня никакого футбола!

Тут охламоны не просто загомонили. Они завопили наперебой, но единодушно-возмущенно.

– Сами играйте, - пожимает плечами Бас.
– Я у вас на воротах стоять не буду.

– Ну Василиииииий Артемовииииич...
– они уже ноют.

– Три дня - и баста! Будет вам наука.

________________________

– Доченька, здравствуй.

– Привет, мам. Как вы?

– Да прекрасно. Вы как? Новостей... хм... нет?

– Мама, - Маша преувеличенно громко вздыхает, - как только... я тебе скажу первой...

– Машенька, ну ты пойми... Мы с папой переживаем. Вы уже три года женаты. А ребеночка нет. Может, ты бы уговорила Василия... подъедете ко мне... обследование много времени не займет, я тебя уверяю.

– Мама! Какое обследование! У нас все в порядке! Мы просто не хотим... пока.

– Мы не хотим? Или Вася не хочет?

– Мама! Пожалуйста! Я тебя прошу!

– Хорошо, - вздыхает Дарья.
– Как там Василий? Чем занят?

Мария оборачивается.

– Судя по лицу, - Маша наблюдает за тем, как муж корчит гримасу и показывает язык зазвонившему телефону, - собирается говорить с папой.

– Ну, удачи ему...