– Кому?

– Папе, конечно.

Маша смотрит, как Бас, состроив особенно проникновенную рожу телефону, прихватывает с тарелки очищенную морковку и подносит трубку к уху.

– Да, Дмитрий Иванович?

С этими словами он выходит с кухни, а Маша возвращается к оставленному на время без присмотра борщу. И размышляет. Как объяснить матери, что причина их нежелания заводить ребенка - в деньгах? Как это ни странно звучит для более чем обеспеченной семьи Тихомировых. Но у них с Василием - своя семья и...

Васька начал зарабатывать рано, рано привык к собственным, далеко немаленьким доходам, он научился жить, рассчитывая только на себя. Но зарплата тренера была несопоставима с доходами успешного "про". А деньги у кого бы то ни было Бас так и не научился брать. Даже по поводу весьма приличных заработков Маши у них первое дело были нешуточные скандалы, Бас жутко психовал из-за того, что она может зарабатывать больше, чем он. Потом она его приперла к стенке, спросив прямо - что он ценит больше: любимую женщину и любимую работу или свои дурацкие комплексы мачо? Здравый смысл победил, супругу Бас обожал, а тренерская работа оказалась настолько "его", что без нее он уже и дышать не мог.

Собственно, они не бедствовали. Но возможности пока лишиться части доходов в виде Машиных гонораров тоже не было. "Я не хочу, чтобы мой ребенок в чем-то нуждался" - Василий был непреклонен. А о том, что потенциальные бабушки-дедушки будут более чем счастливы помочь материально, вообще не стоило заикаться.

Маша вздыхает. Если бы родители так не наседали... Она понимает мужа и его объективные доводы, но малыша хочется... очень хочется. Непросто это, а тут еще папа с мамой как сговорились...

____________________

– Как дела, Василий?

– Маша не беременна.

– Если бы я хотел об этом спросить, я бы Маше позвонил!

– О, извините, не понял, - Василий демонстративно хрустит морковкой прямо в телефонную трубку.
– Я тоже.

– Что - тоже?

– Не беременный.

– В кого ж ты вредный-то такой?
– вздыхает Тихомиров.

– В отца, - Бас, прикончив морковку, устраивается за ноутбуком.

– Отец у тебя приличный человек.

– Тогда - в маму?
– предполагает Вася.

– Мать не тронь! Она у тебя святая женщина!

– Ну, тогда остается один вариант, - весело хмыкает Бас.
– Это ваша дочь меня испортила.

Дмитрий Иванович еще раз вздыхает.

– Ладно, хорош ерничать. Как у ребятишек твоих дела?

– Ваш интерес в моей работе наводит меня на определенные мысли...
– Бас пролистывает на экране объявления о продаже бэушного горнолыжного снаряжения для детей. Что ж так дорого-то... проще новое купить.

– На какие еще мысли?!

– Признавайтесь - согрешили, Дмитрий Иванович?

– ЧЕГО?!

– Ну, явно же у меня в секции занимается ваш незаконнорожденный отпрыск. Иначе откуда такое внимание к моим охламонам? Только вот кто это? Братья Демидовы? Эдик Богданов? Или Ульяна Землянухина? Я просто теряюсь в догадках...

– Ох, мало тебя в детстве пороли...

– Совсем не пороли! А что, эффективный метод?

– Более чем, - ворчит Тихомиров.

– Убедили. Верю. Своего ребенка только так и буду воспитывать. Ремнем.

– Только попробуй!!!

Бас не сдерживается и ржет. Снова он его сделал!

– Твоя взяла, - признает Дмитрий.
– А теперь серьезно. Что детям нужно на следующий сезон?

Бас перестает смеяться. Его коварный тесть точно знает, где у него слабое место, при их-то финансировании. И он давно научился договариваться с собственной гордостью, когда дело касалось работы.

– Так...
– трет лоб.
– Толя Демидов, это старший, из ботинок вырос. Его-то по наследству младшему перейдут, но вот Толька у меня босиком остался... а родители их не в состоянии потянуть, там еще лыжи надо Максиму купить... Эдика на следующий год планирую выставлять в слаломе-гиганте... ему нужны лыжи подлиннее, еще одна пара. Потом...

– Ты скажи, сколько денег нужно?

– Я вам счет пришлю на оплату. Как обычно. Хорошо?

– Присылай.