– Ты придешь на открытие?
– осторожно спросил Иван.

– Не знаю. Наверное, не смогу. Но я постараюсь.

В день открытия выставки Лиза собирала ее так, что Аля вспомнила утро свадьбы. Сердце сжалось.

"Зачем я согласилась?" - еще раз подумала она с тоской.

С идеальным макияжем и прической, в баснословно дорогом платье, она вышла из машины в сопровождении дочери и обоих братьев.

"Две мечты об одном..." - еще раз прочла она название выставки и, мысленно перекрестившись, вошла в галерею.

Первый зал - уже испытание. Он весь был посвящен памяти Дэйвида: его фотографии, видео с ним на экранах, его работы - цветы, пейзажи. В конце - две огромные фотографии: одна - Дэйвида, другая - Ивана и их биографии. По залу блуждали люди, многие здоровались с Алей. Она узнала двух парней, которые учились с ее мужем, и одного преподавателя из его института. Людей было много, видно, Даша, в самом деле, была профессионалом. Да и в рекламу вложены немалые деньги.

Задержав дыхание, Аля вошла во второй зал. Здесь начиналось "самое страшное": на противоположных стенах в хронологическом порядке были вывешены работы Дэйвида и Ивана, строго друг напротив друга. На всех - она. Начиная с того дня, когда они познакомились, почти в хронологическом порядке. Рисунков было много, очень много, большую часть работ Ивана она впервые увидела здесь.

Ее коробило не то, что все разглядывают ее обнаженное тело, а то, что выставлены напоказ все их мысли и чувства. Ванька решил продемонстрировать их всему миру. Дэйвида: восхищение, нежность, жалость, преклонение, снова восхищение. И свои: влюбленность, страх, ненависть, злость, страсть, похоть, чувственность, обожание. И любовь везде, в каждом рисунке. Смешанная с ненавистью, жалостью или злобой, неважно. Любовь почти безусловная, которую ничто не может разрушить.

"Почему я не увидела это в прошлый раз?" - размышляла она, передвигаясь по огромному залу.

– Вы можете ответить на несколько вопросов?
– к ней подскочила неопрятная вертлявая девица.

Как из под земли появилась Даша:

– Это журналист. Будет хорошо, если ты поговоришь с ней, - подсказала она.

"Черт! Ванька сволочь, подставил, как обычно. Прекрасно знает, что я не умею общаться с прессой" - только успела подумать она, как Князев появился. Аля вздохнула с облегчением.

Девушка задала множество самых обычных, ничем не примечательных вопросов и она совсем расслабилась, уже не боясь сказать что-нибудь не то.

– Итак, теперь, когда один из братьев погиб, Вы спите со вторым?
– как гром среди ясного неба спросила она.

Аля увидела перекошенное злобой лицо Ивана. По всей видимости, ее лицо отличалось незначительно.

– У Вас опасная профессия, - пытаясь взять себя в руки, ответила она.

– Почему же?

– Я умею за себя постоять, а тот, кого Вы назначили мне в любовники, был чемпионом края в тайском боксе. Сейчас скандалы в моде, избитая журналистка - неплохой ход.

– И все же?

– Каждый додумает для себя так, как посчитает нужным, не хочу никого лишать возможности пофантазировать, - сухо ответила Аля.- Наша беседа окончена.

Она отошла от журналистки и оказалась нос к носу с Аркадием.

– Жаль, что ты меня не пригласила, - с ходу предъявил претензию он.

– Извини. Я только закончила общение с омерзительной журналисткой, тут ты наезжаешь!

– Выпей, расслабься.

Аля перевела дыхание:

– Я не хотела тебя звать, - честно сказала она.

– Почему?

– Я бы не хотела, чтобы это видел хоть кто-то. Особенно тот, кто меня знает.

– Большинство гордились бы. Такие сильные чувства! Я взглянул на тебя другими глазами, - как показалось Але, говорил он с легкой издевкой.

– Какими?

– Ну, я конечно догадывался, что ты - женщина необычная, но только сейчас понял, насколько.

– О, Господи! Вот этого я и боялась! Все это просто отвратительно!

Домой она вернулась разбитой и сразу заперлась в комнате. Настроение было настолько плохим, насколько возможно.