VII

..... 'Черт, кто-то вполне определенно задался целью сломать мою грудную клетку. Э-э...Полегче там!.... Совсем, что ли, с ума посходили! Идиоты, кретины!...А-а-а. Больно, мне же больно!!! А где я вообще? Какой-то мрачный, жутко-мрачный склеп, наполненный до краев водой, очень холодный. И отовсюду эти жуткие морды! Но мне не страшно, я лишь чувствую, как заледенела. Мои руки и ноги невесомы, я не ощущаю их. Вокруг меня темнота..... О Боже! На мою грудь по меньшей мере поставили полную бочку с водой, тяжело дышать!!! Наверху, прямо надо мной кто-то зажег факел, или нет, не факел....Светлое пятно несется ко мне, а ему навстречу несется вода.... Она поднимается по жилам, по венам, и сейчас затопит меня!!!'

..... Внутри меня все болезненно сжалось, боль была почти невыносима - из меня все хлестала вода. Выплескивалась, вырывалась. Я боялась, что мне придется дышать.... Ведь это так страшно и жутко! 'Елена, Еле, милая, приди в себя, родная'. Я услышала голос и лишь тогда решилась.... Мой вздох, судорожный и хриплый, вернул меня в жизнь....

Джон.... Я увидела Джона! Я видела его, это не галлюцинация! Я отчаянно дышала.... О благословенный воздух, заполняющий мои легкие. 'Еле, любимая, дыши, хорошая моя, дыши. Я думал, что потерял тебя! Думал, что больше никогда тебя не увижу! Я думал, что потерял тебя' - хрипло, с болью, с мучением, обхватив мое лицо руками, шептал Корд. 'Еще немного, и все...И я бы не успел....Никуда больше тебя от себя не отпущу. Я не могу без тебя.... жить'. Это, правда говорит он? Если бы у меня были силы, я бы разрыдалась. Закутанная в шерстяное одеяло, я смогла немного осмотреться. Высоченные лиственницы, вековые громадные дубы, сквозь густую листву которых пробивается тусклое, туманное солнце. 'Здравствуй, солнышко. Я жива, но пока в полной прострации'.....

Мы находились на склоне горы, острые вершины скал подпирали облака. Логово зверя осталось где-то позади. Я услышала голос: 'Как она? Пришла в себя?'. Я оцепенела, если конечно, в моем состоянии можно оцепенеть - на меня смотрела ярко рыжеволосая девушка! И... и смотрела на меня с каким-то ожиданием, что ли. На секунду показалось мелькнувшее в глазах разочарование, но я отмела эту мысль, просто как идиотскую. Легкая и одновременно какая-то грустная улыбка осветила ее красивое, с правильными чертами, лицо. 'Как себя чувствуешь? Ты везучая. Барон успел вовремя' - не дожидаясь моих ответных слов, она пристально посмотрела вдаль. Ей там что-то явно не понравилось! Туда, где соединялся туман с остроконечными вершинами; туда, где уже не пробивалось солнце и стояла вечная мгла. А я жадно ее рассматривала: мягкие кожаные мокасины, широкая, не стесняющая движений, юбка до колена и простая холщовая светлая рубаха... В руках она держала меч, рукоятку которого украшало изображение солнца. Ярко рыжие волосы были заплетены в крепкую, тугую косу. Я едва расслышала ее: 'Барон, не медлите. Вам нужно покинуть эти места. Это плохие места, темные. Да вы это и сами поняли. Берегите ее. Пойдемте, я покажу самую безопасную дорогу, скоро здесь будут темные всадники, надо спешить!' - и, коротко взглянув в мою сторону, она и барон бесшумно исчезли из моего поля зрения....

Немного придя в себя, я рассмотрела наконец своих спасителей. Уставшие, запыленные, с отросшей щетиной и горящими глазами; они неловко толпились возле лошадей и негромко о чем-то переговаривались. Казалось, что знакомы они вечность. Одного из них, я кажется, узнала: Боб, он приходил в таверну. Тихо под ногами зашуршало - я увидела Дюка! 'Дюк' - хотела крикнуть, но получился шепот. Но меня услышали. 'Сударыня Елена, голубушка, как вы? Как же мы все перепугались! А Джон... На него страшно было взглянуть, держался только нечеловеческим усилием воли. Проискали весь особняк, вас нету, и его .... будто раздавили. Как же он переживал. Ждали сведений от патрулей, от пограничной заставы - и ничего, вы исчезли. Всякие у нас были времена, но всегда Корд держался, был гарантом, был надеждой, а здесь.... Знаете, обхватил голову руками, и окаменел вроде как. А тут стук в дверь - открываю, стоит рыжая красавица, меня, тяжеленного, в сторону легонько отодвинула, в таверну влетела и говорит мол, быстрее, мы еще вас спасти можем, если поторопимся. Джон вскочил, за нее как утопающий, ухватился, на улице вон Боба крикнул, Александра, Макария, а мы с Богданом за ним следом выскочили. Вот и наш отряд, устали ребятки немного, но это ничего. Главное, вы живы. А все остальное, заживет, зарубцуется'. 'А что было дальше?'. Но он не расслышал моего вопроса, к нам стремительно подошел барон. 'Все готово. Пора трогаться. Елена, вы еще слабы, если не возражаете, поедете со мной' - возражений не было. 'Эта девушка Сэра взяла с меня слово, что с вами теперь все будет хорошо' - его темные глаза светились таким теплом и нежностью, что, вконец засмущавшись, я спрятала лицо в одеяло - оно начинало пылать.

Простая полотняная рубаха и плотные, неопределенного цвета штаны - одежду сменила мне Сэра. Кто она? Ответа на этот вопрос по-прежнему не было. С сожалением расставшись с одеялом, прикипела я к нему как-то, с помощью Корда я взобралась на лошадь. Меня затрясло, бил озноб, спина противно намокла. И тут же теплота сильных рук Джона Корда привела меня в чувство. Его плаща хватило на нас двоих; тихонько приобняв меня и запахнув плащ поплотнее, одной рукой Джон держал поводья, а другой сжимал меня. Его осторожные объятия сводили мой разум с ума. Мимо нас одним сплошным зеленым фоном проносились деревья. Несколько раз я отключалась: пригревшись на широкой груди барона, где тяжело и размеренно стучало его сердце, вновь видела жуткое подземелье, страшных тварей, обступивших меня со всех сторон и 'каменный мешок'....Но я не боялась, отчетливо, даже в бессознательном состоянии, слыша стук его сердца и понимая: он рядом. Открыв глаза в очередной раз, и вытащив наружу из плаща нос, видела поредевший лес, деревья, уже не поражавшие своими размерами, и мелькавшую далеко в долине речушку....

Очнувшись на руках барона, узнала, что находимся мы в Журчащей долине, на постоялом дворе, что здесь останавливаются скотоводы и погонщики, что это последнее цивилизованное место, а дальше начинается территория Пустоземья, откуда мы и выбрались. Нам сменили лошадь, и вновь в путь. Немного придя в себя, уже оглядывая местность, довольно скудную на красоты, впереди нас на лошадке увидела Дюка. И захихикала. Там, где подпрыгивала его попа, бедная лошадка готова была приседать на коленки. И почувствовала еще кое-что: жар от Джона. Жар, огнем пронесшийся по мне. Я вздрогнула, непроизвольно отстраняясь. Наша кобыла, подчиняясь какому-то неуловимому сигналу руки барона, сбавила темп. 'Елена, вы устали, я понимаю. Прошу вас, потерпите немного. Уже скоро сторожевые посты! Пожалуйста, Еле' В его устах мое сокращенное имя звучало так, что я почти застонала. Тут же опомнившись, едва ли не до крови прикусила губу...Недолго продержавшись, я вновь задремала...

.....Свежесть и прохлада, и хоть никогда не открывать глаза! Звук льющейся воды и кто-то тихо напевает песенку о воине, соблазнившем и бросившем юную деву: Присцилла, крепкая темноволосая девушка, с щечками-яблочками и вечной улыбкой; я узнала ее голос - она наливала воду в большую чашу из кувшина. Стоп, Присцилла? Значит, мы в гарнизоне? Уже приехали? "Мы давно прибыли?" - девушка вздрогнула, и еле-еле удержала кувшин в руках - еще бы, мой голос прозвучал как металлический клинок по стеклу. Хрип и дребезжание - ужас.... "Вы очнулись, госпожа?" Это, она ко мне?? Больше не желая слышать собственный голос, я просто кивнула....Примочки, растирания, рука и бок перебинтованы, опухоль с лица начала спадать, губа заживала, синяки стали желтыми, все ссадины и царапины замазаны чудодейственной мазью, невероятно вонючей - я выздоравливала, запретив при этом заходить в комнату барону. Мои переживания.....Я ведь никогда не волновалась о своей внешности - сейчас же сходила с ума от ощущения, что будет, если меня вот такой увидит барон! А еще я плакала, уткнувшись в подушку.

В один из таких дней, за дверью раздались шаги - я узнала Джона. "Как она?" "Намного лучше, но вам заходить не следует. Простите, госпожа просила, чтобы ее не навещали" "Я должен зайти и ее увидеть, иначе не выдержу" - и дверь открылась. Быстро накинув на себя одеяло, я похолодела. Он увидит меня такой!!! Кошмар, ужас! "Елена, нам нужно поговорить....это важно, очень важно". "Барон, уходите, простите меня, но уходите, я.... я страшная ...." - я замолчала, просто не в силах продолжать. И молясь, чтобы он ушел. Сейчас ушел! "Еле, я видел вас.... Помните?" - и одеяло соскользнуло с моего лица. "Я ... я набрался храбрости, и хочу с вами поговорить. Это важно, очень важно. О вас и обо мне" - перестав жмуриться, я наконец взглянула на Джона Корда: он был бледен, на шее отчаянно билась жилка, руки сжаты в кулаки, и он нервничал! Наши глаза встретились; не знаю, что уж он увидел в моих - как вдруг он подошел к кровати, и, опустившись на колени, поцеловал мне руку! Боже! У меня сейчас сердце остановиться...