Еда оказалась вкусной. Жадно глотала всё и доигралась. Нельзя много есть после голода!

Резь в желудке быстро охладила аппетит. Скорчилась и едва не рассталась со всем съеденным. Помог травяной отвар, который против воли влила в рот ведьма. Видимо, дорожила своей стряпнёй.

После меня напоили морсом и потащили к печи, мыть и переодевать.

Странно это, почему нельзя просто так убить? Хотя ведьмы все тоже нарядные, в вышитых рубахах, серебряных браслетах с треугольниками, венках из засохших цветов и босые. На шеях - янтарные бусы и подвески с разными камнями. На левой руке - по кольцу с тёмным камнем.

Меня обрядили в белёную холщовую рубашку, подпоясали ярким пояском и повесили на шею шнурок с серебряным подвесом в виде женского символа, заключённого между двух полумесяцев.

Волосы расчесали и заплели в косы.

– Готово!
– довольно улыбнулась рыжая ведьма.
– Теперь не стыдно Верховной жрице показать.

А это ещё кому? Оказалось - архиведьме.

Она вошла в дом вся в белом, в летящем платье и янтарной диадеме. Окинула меня взглядом и кивнула.

– Скоро время Круга, - сказала она, - поторопимся.

Ведьмы засуетились, быстро убрали разбросанные по полу вещи - мне подошла далеко не первая одёжка, и вытолкали меня за дверь. Без верхней одежды. А на дворе, на минуточку, март месяц.

Снег опалил босые ноги.

Я вскрикнула и поджала пальцы.

Ведьмы же легко, будто по травке, шлёпали по снегу. Закалённые, привычные, а я-то попаданка, что с меня возьмёшь?

Холодно - это не то слово! Ночи морозные, а эта выдалась ясной.

Новолуние, одни звёзды на небосклоне... А я-то полагала, будто тёмные ритуалы творятся в полнолуние. Оказывается, суеверия безбожно устарели. Если выживу, обязательно расскажу эзотерикам. Угу, если вдобавок выберусь домой, в Галании-то все в курсе, одна я необразованная.

Устав ждать, пока я сделаю шаг, одна из ведьм подтолкнула меня в спину.

Не удержав равновесия, упала носом в снег.

Рубашка мгновенно намокла, зубы застучали, а отступившая было боль в конечностях вернулась.

Рыжеволосая ведьма подхватила за шкирку и куда-то потащила. Я брыкалась, сопротивлялась, но, сейчас, ослабев, стала не сильнее ребёнка.

Ноги скользили по снегу. Он по-прежнему обжигал, как и лёгкое прикосновение морозца.

Скорей бы убили! Лучше так, чем мучиться.

Так, соберись, тряпка! Тебя на убой ведут, а ты смирилась. Овца, самая настоящая овца!

Усилием воли заставила себя упереться ногами и застопорить движение.

Оказалось, если долго стоять на снегу, то уже не холодно и не больно. Привыкаешь, наверное.

Не ожидавшая такого отпора ведьма: она решила, будто я выдохлась, от неожиданности отпустила мой воротник. Я тут же ринулась бежать, но, не сделав и пары шагов, рухнула на снег. Проклятое кровообращение!

– Ишь, какая прыткая!
– прошипела ведьма, рывком подняв меня на ноги.

Мельком разглядела бархатную подвязку на ноге мучительницы. Дорогую, с вышивкой и серебряными цепочками, тянувшимися к поясу. Как выяснилось немного позднее, точно такую же носили остальные ведьмы.

Теперь меня конвоировали двое. Я шла сама, с тоской оглядываясь на деревушку. Теперь и подвал казался райским местом.

Мы всё дальше и дальше удалялись от жилья, шли вдоль кромки леса, а потом нырнули под заснеженные кроны деревьев.

Вспыхнули факелы, распугав ночных обитателей.

Пламя плясало на лицах ведьм, отражалось в моём белом одеянии, делая его практически прозрачным. Со стороны - красиво, в реальности - страшно.

Архиведьма шла впереди, прокладывая дорогу к Кругу. Она не взяла посох - значит, тот мог помешать обряду.

Впереди забрезжил просвет, и мы вышли к подножью холма.

Начался долгий путь наверх, к плоской вершине.

Ведьмы тихо затянули заунывную песню, от которой на душе стало ещё тошнее.

Отыскав глазами девочку, решила воззвать к её сердцу. Наивная, я полагала, будто оно у неё есть!

Девочка одарила меня холодным взглядом и отвернулась. Маленькая, она уже с рождения была ведьмой, продавшей душу Глою - тут галанийцы не оригинальны. У нас - Дьявол, у них - Верховный демон.