Все, кроме Верховной жрицы, заняли свои места - взобрались на камни, взялись за руки и начали раскачиваться.

– Крови не будет, - наклонившись к самому уху, прошептала архиведьма, и картинным жестом поправила задравшийся подол моей рубашки.
– Ты откроешь Круг, а я замкну его.

Усмехнувшись, она повернулась ко мне спиной и нарочито медленно направилась к единственному свободному камню.

Оставалось только гадать, как именно предстояло умереть. Воображение, подогретое намёками ведьм, рисовало картинку 'разнесло Иру по городам и весям'.

Верховная жрица грациозно взобралась на камень и замкнула хоровод.

Ведьмы запрокинули головы и вознесли благодарность новорожденной луне, затем затянули какую-то песню, покачиваясь в такт словам.

Тем всё убыстрялся и убыстрялся, голоса звучали всё звонче. Солировала архиведьма, раз за разом исполняя куплет. Она же первая подпрыгнула, приведя в движение живую волну.

Ведьмы легко перескакивали с камня на камень, не размыкая рук и не переставая петь. Они сделали три полных оборота против часовой стрелки, а потом столько же по часовой и застыли.

Камень подо мной ощутимо нагрелся.

Я заёрзала, но смогла лишь прогнуться в пояснице.

Так и есть, камень не только нагрелся, но и завибрировал, засветился. Плохо дело, потекли мои последние минуты в этой жизни, а вот будет ли другая, науке неизвестно.

По идее, самое время проклясть мучителей, что я и сделала. Неумело, запинаясь, но всё-таки обещала им смерть на костре в течение года.

Услышал ли кто-нибудь тихий злобный писк, или я просто сотрясала воздух? Ладно, у богов точно есть уши, и Ио, раз уж решил прибрать к себе мою душу, исполнит пожелание. Ох, надеюсь!

Архиведьма затянула арию и простёрла руки к камню-жертвеннику.

Меня подняло вверх мощным потоком воздуха.

Камень затрещал. Его пронзили лучи света. Стремительно набирая мощь, они поднимались всё выше и выше...

Падение вышло жёстким. Ударившись, я ненадолго потеряла сознание, а когда очнулась, поняла, что нахожусь в движении.

Истошно визжали ведьмы. Пахло палёным.

Что-то поминутно взрывалось, болью отзываясь в ушах. Так недолго и оглохнуть!

Перед глазами всё плыло: искажённое ненавистью лицо архиведьмы, менгиры, окровавленное тело на снегу, расколовшийся надвое жертвенный камень...

Голова билась о тёплую куртку. Она пахла хвоёй и ещё чем-то знакомым, но никак не могла вспомнить, чем или кем.

– Потерпи!
– шепнул Андреас, стремительно перепрыгивая из сугроба в сугроб и уворачиваясь от сошедшей с ума природы, которая пыталась то зацепить корнем, то оглушить булыжником.
– Скоро всё кончится, я сильнее.

Всё, что могла - это тихо пискнуть от радости. А после... После я вновь потеряла сознание. Видимо, как и полагалось благородным девицам в руках спасителя. Но мне позволительно - столько всего за четыре дня свалилось, ни одна принцесса не выдержит.

Андреас не бросит, Андреас вытащит из этого ада...

Глава 22. Глаз дракона.

Я лежала на чём-то мягком. Кажется, обморок перешёл в сон, потому что пробыть столько времени без сознания невозможно. Потеряла я его ночью, а теперь уже утро.

Заворочалась и поняла, тёплое и мягкое - это плечо Андреаса.

Наши глаза встретились, и он прошептал: 'Доброе утро'.

Никогда не считала себя излишне застенчивой, хотя избытком противоположного качества тоже не страдала, но смутилась и снова закрыла глаза. Банально не знала, как себя вести, что ответить.

Андреас рассмеялся и аккуратно переложил меня на плащ. Он ещё хранил тепло его тела. Ну, и запах - своеобразный с точки зрения горожанина двадцать первого века. Меня подобное не смущало, а травы давно заменили Kenzo.

– Тебе несказанно повезло. Ещё чуть-чуть и было бы поздно.

Приоткрыв глаза, увидела, что Андреас разжигает костёр. Воспользовавшись тем, что он не видит, пригладила волосы и одёрнула рубашку. За время сна она задралась и оголила несколько больше, чем следовало.

Я не замёрзла, значит, всю ночь согревал Андреас - либо собой, либо магией. И то, и то приятно.

Улыбнувшись, потянулась и вспомнила о ведьмах. Как Андреасу удалось уйти от них, как он вообще меня нашёл? Вскочив на ноги, поспешила задать столь волновавшие меня вопросы и получила уклончивый ответ: 'Всему своё время'.