босых, продрогших от холода и сырости сартов и финнов,

роющих, как кроты, новые линии окопов.

В это время в далекой северной столице есть женщи­

на в золотистой короне волос, великая артистка с пла­

менным голосом, несравненная Кармен, вознесенная ма­

гией поэта выше всех женщин 2. В это время в Москве

Станиславский думает о постановке поэмы Блока «Роза

и Крест».

Поэт об этом почти не вспоминает. В молчании пере­

живает безумство человечества, влекущее за собой всех.

Иногда где-то пропадает. Пишет ли? Вероятно, в одино­

честве ищет душевного равновесия.

— Середина жизни самая т р у д н а я , — говорит он со

вздохом.

О поэзии нет и речи. Только один раз Блок сдается

на уговоры прочесть стихи. В полесской хате звучат

вдохновенные слова, произносимые неровным, глухим го­

лосом.

НАЧАЛЬСТВО И «ДАЧНИКИ»

Общество наше довольно странное: рядом с поэтом

Блоком — молодой, симпатичный еврей-астроном 3, та­

лантливый архитектор 4, потомок композитора Глинки 5

и обозник — рубаха-парень с настоящей лошадиной

душой.

Мы вместе едим и спим, по вечерам выпиваем несмет­

ное количество чая и потчуем друг друга шоколадом.

Начальствуют над нами два инженера-поляка, самоот­

верженно выполняющие свои технические работы, не ви­

дящие ничего, кроме позиционных сооружений.

143

Они не видят нищеты рабочих, ютящихся в соседнем

селе, поставленных почти на положение рабов «общест­

венной» организации дружины.

Нескольких интеллигентов, которые входят в состав

отряда, начальство считает «дачниками» и досаждает им,

как может.

В связи с этим жизнь становится тихим адом.

И отряд распадается. Блок возвращается в штаб дру­

жины в Парохонск.

В ШТАБЕ

В это время в усадьбе уже наладилась светская жизнь.

Старый князь чудаковат. Своей маленькой коренастой

фигурой он напоминает паука. Носит седые бакенбарды.

Бесшумно проходит по дому, внезапно появляется на по­

роге комнаты, на повороте лестницы и исчезает. Тем, ко­

торые заслужили его доверие, показывает грамоты, ре­

скрипты, подписанные польскими королями, Петром Пер­

вым, Екатериной Второй, и по секрету сообщает, что ему

известна безошибочная система игры в рулетку. Поэтому

он с нетерпением ожидает конца войны, чтобы разбить

банк в Монте-Карло.

А княгиня, тридцатилетняя золотоволосая женщина,

даже во время войны не представляет себе жизни без

развлечений и общества. Поэтому она устраивает вече­

ринки, на которых Блок — почетный гость.

К сожалению, поэт не оправдывает возлагаемых на

него надежд. Он с аппетитом пьет ароматный китайский

чай и кушает какие-то затейливые пирожные, но когда

княгиня обращается к нему с просьбой «написать ей

что-нибудь», говорит с детской искренностью:

— Скорее Фрина напишет стихи, чем я.

Фрика — любимая собака княгини.

На службе Блок — образцовый чиновник. Он может те­

перь влиять на улучшение быта рабочих и делает это с

усердием. Неслыханно аккуратен и систематичен. Когда

это вызывает удивление, говорит:

— Поэт не должен терять носовых платков.

144

АЛЕКСЕЙ ТОЛСТОЙ

ИЗ СТАТЬИ «ПАДШИЙ АНГЕЛ»

В январе 1917 года морозным утром я, прикомандиро­

ванный Земгором к генералу М., объезжавшему с реви­

зией места работ Западного фронта, вылез из вагона на

маленькой станции, в лесах и снегах, и пошел к городку

фанерных бараков, где было управление дружины. Мне

было поручено взять сведения о работавших в дружине

башкирах. Меня провели в жарко натопленный домик,

где стучали дактилографисты, и побежали за заведую­

щим. Через несколько минут, запыхавшись, вошел заве­

дующий, худой, красивый человек, с румяным от мороза

лицом, с заиндевевшими ресницами. Все, что угодно, но