вых волос.

Вместе с Ал. Ал. на вечере была его мать, отчим

Ф. Ф. Кублицкий-Пиоттух и жена Любовь Дмитриевна

(урожденная Менделеева).

Крупная, высокая, с румяным лицом и тяжелым уз­

лом бронзовых волос, жена Блока резко характерными

чертами наружности сильно напоминала своего знамени­

того отца. У Л. Д. были узкие отцовские «монгольские»

глаза, строгий, исподлобья взгляд которых соответствовал

ее волевому складу, и «отцовская» сутулая посадка плеч.

Мать Блока не отличалась красотой. Маленькая, ху­

денькая, с болезненно грустной улыбкой на блеклом лице,

она привлекала лишь мягким выражением умных глаз

и той нежностью, с которой смотрела на сына.

О чем в тот вечер говорил Блок, я уже сейчас не

помню. Кажется, речь шла о спектакле. Ал. Ал. говорил

мало и точно нехотя, причем лицо его сохраняло застыв­

шее и холодное выражение. Только в улыбке Блока, об­

нажавшей ослепительно сверкавшие зубы, крылась столь

поразившая меня застенчивая детскость.

Вспоминаю тот почти благоговейный трепет, с кото­

рым я перелистывал в книжном магазине Митюрникова

на Литейном только что вышедшую в 1911 году сирене­

вую книжку стихов Блока о «Прекрасной Даме» 4.

149

Книжку эту я тут же подарил моему ныне покойно­

му другу Н. Ф. Стаалю, надписав на ней «в назидание»

блоковские строки:

Пусть светит месяц — ночь т е м н а . . . — 7

очевидно, особенно нравившиеся мне тогда по заключен­

ной в них теме «бурного ненастья».

* * *

После постановки «Романтиков» довольно долгое вре­

мя мы встречались с Блоком почти всегда вскользь. Чаще

всего на различных премьерах и вернисажах или на мод­

ных тогда литературных вечерах, которые сам Блок так

метко окрестил «ячейками общественной реакции».

Зато я постоянно сталкивался в ту пору с окружа­

вшими поэта сверстниками его по университету и литера­

турной среде. По длинному университетскому коридору

в мои студенческие годы вихрем проносился друг моло­

дости Блока, неистовый Сергей Городецкий, а в дымной

курилке маячила долговязая фигура вечного студента —

поэта Петра Потемкина. Хотя я поступил в университет

на четыре года позже окончания его Блоком, но из

профессоров Ал. Ал. я застал еще читающими лекции

Ивановского, Кауфмана и Ф. Ф. Зелинского. Кроме них,

я хорошо знал в те годы гимназического товарища Бло­

ка, артиста Н. Ф. Икара (Барабанова), друзей поэта —

B. Пяста, Е. и А. Ивановых, Ю. Верховского, Б. С. Мо­

солова, братьев Гиппиусов, Г. Чулкова, Н. П. Ге,

C. М. Соловьева и других.

Из всех этих лиц, близких Блоку в разное время,

как-то невольно хочется выделить А. П. Иванова и

Н. П. Ге, симпатичный облик которых несправедливо за­

быт в наши дни.

А. П. Иванов — человек редкой гармонии ума и серд­

це, был братом блоковского Женечки Иванова и принад­

лежал к семье, с которой Ал. Ал. связывала давняя

дружба.

Автор «Стереоскопа» и монографии о Врубеле, А. П.

редко выступал в печати, но все написанное им свиде­

тельствует об оригинальном уме и незаурядном критиче­

ском даровании.

«Добрый приятель» Блока, с которым Ал. Ал. вел

«прекрасные долгие споры», Н. П. Ге, или Кика Ге, был

150

тогда еще молодым, но исключительно одаренным чело­

веком.

Племянник Врубеля, он оставил о нем чуть ли не

единственную свою печатную статью и умер раньше, чем

успели развернуться его блестящие творческие способ­

ности.

Несколько позже я познакомился с родными Блока с

материнской стороны — с его теткой М. А. Бекетовой

и с его дядей, академиком архитектуры А. Н. Беке­

товым.

Они были типичными представителями трудовой ин­

теллигенции, правда, несколько старомодного, уже отжи­

вавшего тогда склада.

К тому же самому времени относится и начало моего

близкого знакомства с женой поэта — Л. Д. Блок.