Вниз Женька мчался, прыгая через три ступеньки.

— Есть! Пошли!..

Вадим знал, где какие находятся клетки, и сразу повел Женьку к загородке с птицами. Женька хотел было задержаться возле львицы, которая грызла кость и косила на публику желтым свирепым глазом, но Вадим упрямо тянул его за собой.

В самом центре вольера сидели два унылых павлина, свесив вниз длинные зеленые хвосты. Слава о говорящем скворце, видимо, уже успела распространиться, потому что у загородки толпились зрители и уговаривали:

— Яшка! Яшка!

Мальчики протиснулись к загородке, и Вадим дернул товарища за рукав:

— Вон он, гляди!

Яшка был такой же, как и все остальные скворцы, с черной головой и веселым, блестящим взглядом. Он быстро подскакал к загородке, ничуть не пугаясь людей, поджал одну ногу, склонил набок голову и посмотрел на зрителей лукавым и смышленым черным глазком.

Все закричали наперебой:

— Яшка! Яшка!

Яшка смотрел на всех. Глаз у него хитро блестел, но разговаривать ему не хотелось.

— Яшка, а, Яшенька!?—неожиданно окликнул птицу негромкий ласковый голос. Женька обернулся. Рядом с ним стояла женщина в синем халате. Она держала в руках метлу и кормушку с остатками зерен.

— Нельзя на него кричать,— негромко произнесла женщина, и все сразу стали ее слушать. Он так говорить не будет.

— Простите, пожалуйста,— Вадим покраснел от волнения,— вы здешний сотрудник, да?

— Птиц кормлю,— кивнула женщина,— стало быть, здешний.

— И вы этого Яшку знаете? — спросил Женька. Он и правда говорящий?

— А что ж? Он у нас способный.

— Тетенька, расскажите про Яшку! Или хоть поразговаривайте с ним. Поразговаривайте, а?

Лицо у женщины стало совсем доброе, а голос тихи п тихий и очень ласковый:

— Ах ты, Яшка-Я-ашенька...

Яшка дернул головой и покосился на женщину.

— Ты у нас хороший, Яшка, верно?

Зрители у загородки замерли, а женщина продолжала так же ласково:

— Хороший, Яша, хоро-оший...

Яшка склонил голову на другой бок, приоткрыл клюв и неожиданно проскрипел:

— Хорррроший Яшка! Хоррроший!

Ребята зашумели и задвигались.

— Тише вы! — зашипел Вадим. Напугаете!

Но Яшка, видимо, перестал стесняться. Он продолжал без остановки:

— Яшка хоррроший, хорррроший, хорррроший!!

А потом он замолчал и больше не хотел разговаривать.

— Тетенька, расскажите про Яшку!

— А чего тут рассказывать? Сами видите — скворец. Правда, к нам его принесли, так еще махонький был, вот такой...— она показала, какой был Яшка.

— А кто принес?
– спросила одна из девочек.

— Да мальчишки принесли какие-то. Говорят, нашли, он из гнезда вывалился. Может, и из гнезда, а может, сами подбили, да стыдно им стало, уж не знаю... Принесли. Иван Андреич, директор, стал сам его выхаживать. Он с птицами умеет. Все говорил, что скворцы способные. Чему хочешь, выучить можно. Назвали птенца Яшкой. Ну, кличку он знал. Позовешь — бежит. А так способностей у него не было. Иван Андреич даже удивлялся. Разговаривал он с ним каждый день. А Яшка слушает и молчит себе. Принесла я раз обед. Всем дала, а Яшку забыла. Задумалась чего-то. Он вдруг за мной как заскачет на одной ноге. Он тогда хромой был. Клюет меня в ногу, а я не слышу. Где же услышать? Туфли крепкие, а клюв у него маленький. И вдруг кто-то за спиной у меня говорит, да серчает будто:

— Ивановна, куда пошла?

— А у нас меня часто так зовут. Несу еду зверям, а меня кричат: — «Ивановна, куда, мол, пошла». Вот ведь хитрый — все помнил а говорить не хотел. Я нарочно иду дальше, а он опять:

— Ивановна, куда пошла?

Оглядываюсь, а Яшка тут мне и выложил:

— Хороший Яшка, хороший!

Вот так и стал наш Яшка разговаривать.

— А что он еще говорить умеет? — спросил Женька.

— Смеяться еще умеет, кашлять,— сказала Марья Ивановна. — А так больше ничего. Ну, пошла я, мне в другие клетки пора.

Она повернулась и пошла в сторону львов. И все услышали, как Яшка прокричал ей вслед совершенно отчетливо:

— Ивановна, куда пошла? Хоррроший Яшка!

Все засмеялись. Яшкин голос был похож на голос Буратино из радиопостановки, особенно когда он напирал на букву «р». Вадим и Женька подождали еще не много, может, Яшке придет в голову засмеяться или покашлять, но не дождались ничего и побежали домой.

Дома Женька, конечно, не сказал, что Яшка не хотел смеяться. По его рассказам, Яшка и смеялся, и кашлял, и разговаривал, и даже на вопросы отвечал. Словом, это был такой мудрец, что его можно было даже учить читать, и не делали этого сотрудники зоопарка исключительно из-за собственной халатности. Бабушка слушала Женьку очень внимательно и покачивала головой: