– Фенита, твою мать, капец мужику, - безнадежно проскрипела Вара.

По плечам человека скользнул легкий светлый вихрь, устремился к голове, пробежал по волосам и скрылся в ладони могильщицы. Пальцы обеих рук сложились в замок. Работа сделана. Жизненная сила человека перешла в личное пользование службы «М», а душа… А душа – сложная субстанция и неподвластна грубым материям «реала». Ее участь неинтересна могильщикам, выбивающим законные квоты на отлов людей с сомнительным будущим.

Дама поправила шляпу и спокойно двинулась к выходу, не обращая внимания на охранников, напряженно наблюдающих за происходящим.

– Саян Бадмаевич, - громко окликнул ресторатора один из них, крепкий, плечистый парень и перекрыл выход, ожидая приказа. Иза не стала пререкаться и даже не взглянула на него. Не дойдя до охраны нескольких шагов, вскинула руки вверх… и исчезла, оставив после себя облачко пыли.

Саймис быстро вернулся на место. Утарк мгновенно свернул территорию-клон, и мир привычно зашумел голосами, шорохами, легкой музыкой. И ожидаемым криком. Люди заволновались, хмурая охрана подбежала к столику, за которым сидел человек, уткнувшись лицом в хлебницу. Тот же самый секьюрити вытащил мобильный телефон и вызвал скорую и полицию.

– Федерала забрала, - нервно потер подбородок Саян. – Тварь могильная, не могла кого-нибудь попроще выбрать.

– Однако, ты, братец, циник. – отозвался Саймис.

Саян виновато пожал плечами и с сожалением махнул ладонью.

– Извини. Брякнул… Эх, ты, жизнь. Циник, не циник, а разборки будут.

Можно не сомневаться, что за причинами обстоятельств смерти крупного чиновника федерального министерства проследят крупные чиновники из другого министерского ведомства, последуют проверки и допросы…

– Ва-а-ай, что твориться. Закрывайся, опёнок. Будем ждать полицию.

____

Темный переулок на окраине Москвы выходил на дорогу, за которой тянулась лесополоса. Мимо скамейки неподалеку от трассы пронеслись груженые фуры, идущие караваном на восток.

Рядом замурлыкала кошка. Подошла ближе, просяще выгнулась, обнюхала ногу, прикрытую шелком платья… И с неожиданным мявом, больше похожим на вопль, отпрянула прочь, перемахнув через решетчатую дырку кованого забора.

За спиной послышались шаги. Маленький старикашка, одетый в теплую вязаную кофту на пуговицах поверх фланелевой рубахи, парусиновые штаны и стоптанные башмаки, присел на край скамьи. Сухими ладонями пригладил лохматую голову и выжидающе глянул на соседку. По дороге, с мигалкой пронеслась машина ДПС, за ней – скорая помощь.

– Убился кто-то, - прошамкал старик и широко улыбнулся.

– Нас не приглашали, - ответила ему могильщица, и наконец-то, повернула голову. – Принес?

– Угу,- поспешно кивнул старик и расстегнул две верхние пуговицы фланелевой рубахи. Зашарил запазухой и вытащил небольшую овальную емкость, похожую на фляжку, сплошь изрисованную странными росчерками – цепочками непонятных знаков, каждый из которых был разделен фигуркой с длинным вьющимся хвостом.

– Неправильно, - сказала могильщица и насмешливо покачала головой.

Старик виновато охнул.

– Конечно, моя бриллиантовая. Не беспокойся, у меня все чики-чики, как надо. Пастила Осириса требует бережливого обращения. В сусальное золото обернута, заговором матери нашей Изиды связана, чтобы флер чародейный скрепил твои белые косточки с твоей мнимой белой кожицей… Сама, конечно, должна понимать, хватит лет на двадцать, потом опять процедурку повторять надо. Или эмигрировать собралась? Мирок подыскала?

Черные глаза могильщицы сверкнули.

– Не твое дело, Аркаша.

Колдун ухмыльнулся и пропустил грубость мимо ушей. Развернул кусок бумаги, внутри которого оказалась пластинка, обернутая тончайшей паутиной сусального золота.

– Все по-честному, Норочка, - старик хихикнул и тихонько добавил. – Изочка.

За проступок, который она совершила, в отрядах могильщиц, легко откручивают головы. И не только за подставу. То, что она прикрылась чужим именем – еще цветочки. А вот то, что она нарушила закон и прервала жизнь с хорошим прогнозом на будущее, для нее грозит ликвидацией. В утиль, в топку…