– Савелий Михайлович, это вам.

Тот, кто думает, что Неприкаянные лишены любопытства, глубоко ошибается. В моих фибрах заложены тонны этого отравляющего чувства. Любопытство – мой хронический порок, от которого мне уже не дано избавиться. Как говорят в таких случаях – не в этой жизни. Могильщица настолько сильно притянула мое внимание, что я от любопытства чуть не выдала свое местонахождения.

Фаль, это вам не душка-Ландаль. Узнает, что я подсматриваю, полечу аки ангел на Небеса. Безвозвратно, с билетом в один конец. Не пощадит и не вспомнит о моих заслугах.

Спасибо горгулье и ее широким нефритовым крыльям. Ее постамент еще лет пятнадцать назад придвинули в дальний угол просторного кабинета грандмастера. Наверное, каменное создание тоже в чем-то провинилось и сейчас нефритовые крылья слабо, едва заметно экранировали мизерным отводящим эффектом. Точнее, ноль целых, ноль-ноль-ноль и одной десятитысячной эффекта. Вполне достаточной десятитысячной, чтобы не чувствовать меня. Я вовремя спряталась под защитными крыльями и прильнула глазами в щель.

Могильщица, как королева проплыла к столу и присела на стул. На ее спине болталась толстая рыжая коса, а голову прикрывала шляпа. Интересное сочетание.

Свободное платье, в тон головному убору – цвета очень светлой карамели, спускалось волнами до щиколоток. Сверху небрежно накинут черный ажурный жилет и подпоясан тонким ремешком… Фу ты, ну ты, русский декаданс, етить твою налево. Серебреный век, только папироски с мундштуком в зубах не хватает.

Фаль и Саймис слегка оживились, разглядывая могильщицу, словно достопримечательность. Мастер перестал хмуриться, облокотился на стол и с прищуром уставился на гостью.

– Вас зовут Иза?

Тусклые, ничего не выражающие глаза на миг распахнулись. Пробежались по лицу мастера, выискивая что-то, и прикрылись, потеряв интерес. Могильщица равнодушно ответила:

– Да.

Фаль присел рядом с ней.

– Возможно, я задам глупый вопрос, Иза, но все же, ваша подруга Нора посвящала вас в свои планы? Может быть, намеками, может, расспрашивала вас о чем-то.

Иза слегка повернула голову и в ее взгляде блеснула насмешка.

– Нора никогда не была моей подругой. Ей бы я не доверила даже дворовой метлы. Что касается второй половины вашего вопроса – мы не общались.

Фаль задумчиво погладил подбородок. Его пальцы лениво дергали за крылышки маленькой игрушечной птички. Крылышки на пружинах мелко подрагивали, стоило легонько дотронуться до них.

Фон магического флера от игрушки был малоразличим. При контактах с людьми большего и не требуется. Как воздействует на могильщиц «обманка памяти», не имею представления. Возможно, Фаль внедрил в «тело» игрушки сущность, возможно, «переформатировал» ее под другие задачи. Фаль – грандмастер и его способности не нам чета. Даже гадать не буду… и смотреть не буду.

– Вы не видели ее в обществе других людей? – продолжил Фаль. – Иза, нам важна любая подробность. Поймите, Нора использовала вас, ваше имя. Почему?

Могильщица безразлично повела плечами.

– У меня нет ответов, господин Фаль. Срок моей эксплуатации истекает через три месяца. Мое тело начинает давать сбои. Хотя, сосуд-собиратель жизненной энергии работает исправно. Может, быть причиной всему послужила информация о снижении моих функций и скорый уход? – Предположение могильщицы прозвучало равнодушно, будто речь шла о старом платье, которое в скором времени пустят на тряпки, а не о ней. Честно говоря, меня покоробило от ее слов. На лицах же Фаля и Саймиса я не прочитала никакого сожаления, только рабочий интерес.

– Хорошо, - кивнул Фаль. – Вас использовали, предполагая ваш скорый уход… Но он случится не завтра и не послезавтра. Нет, не убедительно. – грандмастер встал со стула и прошелся по кабинету.

– У вас есть подруги в отряде? – спросил Саймис.

– У меня нет подруг, - ответила Иза и добавила. – У нас не бывает подруг.

– А кто руководит вашим отрядом?

– Бона. Она – бета-маг.

– Что это означает?