Шрифт:
— Запускай, я через секунду закончу,— ответил Морошкин...
Тарасов и Егоров бегут краем дороги: по кустам, по кочкам, по лужам... Настроение у них приподнятое, словно не было позади ничего, кроме веселых часов.
— Тут же все, что нам надо! — улыбается Тарасов, потрясая картой.— Погоди-ка, Егорушка! Дай-ка я тебя! Ну, молодец, Серега! — Лейтенант обнял Егорова.— Славно сработано, ей-богу! Вот он закапэ, товарищ полковник! Там, где и мы предполагали! — Тарасов, смеясь, поднял карту над головой, словно показывал ее кому-то.— Вот он, желанный! Тридцать верст отсюда! Успеем! Как пить дать! Э-эх! А-а как в нашу да гавань, э-эх, заходили корабли, корабли-и! Большие корабли из океана! В таверне веселились моряки! Ой-ли! И пили за здоровье атамана!— запел вдруг Тарасов, опускаясь до шепота в конце лихого припева.
— Пора сворачивать, товарищ лейтенант! — прервал песню Егоров.
— Сейчас свернем, Серега! Как хорошо, братцы! Сворачивай!
— До переезда — почти три километра... Тут, правда, болотце небольшое...
— Вернемся, всем отпуска сделаю! Заслужили — не просто так! — радуется Тарасов.
Мотоцикл с Пугачевым и Волентиром вылетел к переезду, возле которого стоят две молодухи.
— Девушки, нас тут должны ждать.... — начал Волентир.
— Да вот не ждут... Чайку не желаете? — с надеждой спросила одна из женщин.
— Часика через два — с радостью.
— А чтобы тебя не украли,— улыбаясь сказал Пугачев,—дарю тебе свою кепочку. Обещай только не снимать ее весь вечер, пока не вернемся! — Пугачев аккуратно надел девушке свой берет.
— Да она в ней спать ляжет! — весело крикнула под шум отъезжающего мотоцикла ее подруга.
Первым на железнодорожное полотно из леса выскакивает Егоров: оглядывается, затем ложится на землю и прикладывает ухо к рельсу.
— Идет? — спросил у него Тарасов. Егоров кивнул.
— Давай к переезду! — командует Тарасов,— Там поворот, там и сядем...
Они быстро идут по насыпи к переезду, через который только что проскочили Пугачев и Волентир.
...Со звоном опускается шлагбаум. Одна из молодух достала желтый флажок — приготовилась встречать близкий уже поезд.
— Добрый вечер, девушки! — поздоровался Тарасов.
— Спасибо! — улыбаясь, ответила женщина: рослые и крепкие мужчины ей сразу понравились.
Ее подруга в берете Пугачева приветливо оглядывает разведчиков.
— Да сыми ты этот колпак! — смеется та, что с флажком, перехватив внимательный взгляд Тарасова.
— А может, мне идет? — ответила подруга.
— Нашла, что ли? — поинтересовался у нее Тарасов.
— Подарили! Из ваших, наверное...
— Давно? — как бы между прочим спросил Тарасов.
— Полчаса назад...
— На паровоз не посадите? — спросил Тарасов.
— Да садитесь! Нам не жалко! женщина засмеялась.
Лейтенант хотел еще что-то сказать, но поезд был совсем близко.
Вот мимо прогрохотал тепловоз и багажный вагон.
Первым на подножку вскочил Егоров. На вторую площадку взбирается Тарасов.
Женщина с флажками у переезда недоуменно смотрит вслед поезду...
Тарасов распахнул дверь в тамбур с первой же попытки. Прежде, чем лезть в вагон, он еще раз глянул на Егорова — он висел на поручнях,—двери перед ним были закрыты. Тарасов метнулся в коридор вагона.
Возле туалета, загородив проход, стояли рослый длинноволосый парень и женщина средних лет.
— Позвольте,— сказал Тарасов и тронул парня за плечо.
— Буфет в шестом вагоне, отец,— не оборачиваясь, ответил парень.
— Я как раз оттуда.— Лейтенант слегка прижал парня и проскользнул между ним и улыбающейся женщиной.
— А нельзя поаккуратней? — раздраженно спросил парень.
Тарасов на ходу обернулся и подмигнул ему.
В тамбуре проводница копалась возле кладовки с углем.
— Одну минуточку! — Тарасов вежливо отстранил ее и тут же распахнул дверь.
— Ты что-о?! — вскрикнула проводница, вцепившись в спину лейтенанта.
Как из-под земли, перед ней вырос Егоров. Проводница бросилась в вагон, но Тарасов загородил проход.
— Пусти-ии! — проводница нырнула под руку и подбежала к служебному отделению.
— За бригадиром, наверное, побежала,— сказал Егоров.
Тарасов открыл наружную дверь, встал на подножку, увидел между вагонами лесенку, ведущую на крышу.