Шрифт:
Лесник сидит на лавке — связанный, в разорванной рубахе, с заплывшим глазом и струйкой крови у рта.
А заросший щетиной бандит уже упер в Волентира дуло автомата, глядит на него злыми, мрачными глазами.
Еще двое бандитов стоят тут же,
— Рады тебя видеть... Без петли на шее!
— Руки в гору! — скомандовал детина и подтолкнул Волентира на середину горницы.
Прапорщик начал медленно поднимать руки.
Бандит по кличке «Понял», не опуская автомата, ударил лесника:
— Еще раз спрашиваю, гад паршивый, где ключ от мотоцикла?! Где свеча?!
Лесник улыбается Волентиру — мол, все хорошо, сынок...
— Где девка? — спросил «Понял» дружка.
— В сеннике,— ухмыльнувшись, ответил тот.
— А ну-ка, пусть еще раз голос подаст! Бандит хотел выйти, но остановился —
со двора послышался истошный женский визг.
— Во-от хорош-шо,— осклабился «Понял».— Не вспомнил?
Волентир, положив руки на голову, присел и, оглянувшись, резко ударил здоровяка: левой рукой в переносицу — между глаз, а правой — в пах!
И тут же метнулся к «Понял», чтобы вырвать у него автомат. Но юркий «Чума», как пружина, бросился под ноги прапорщику. Падая, тот успел схватить табуретку, прикрыться ею. И это спасло его: в крышку глубоко вошел нож, который бросил «Тихий».
«Чума» снова кинулся на Волентира. Тот ударил его табуреткой по ногам. «Чума» перелетел через прапорщика и рухнул на распластанного здоровяка.
«Понял» за это время успел примкнуть штык к своему автомату. Положив палец на спусковой крючок, он ждет, когда поднимется Волентир.
А тот медленно отступает к двери.
Оскалившись вдруг, как при падучей, «Тихий» вырвал из рук «Поняла» оружие и сделал выпад, чтобы ударить прапорщика штыком.
Едва уловимым движением тот ушел от удара: штык глубоко вошел в дверь.
В тот же миг Волентир, прижав к автомату руку «Тихого», ударил его коленом в пах, а когда тот согнулся — еще раз: собранными в «узел» руками — снизу вверх, в челюсть.
«Понял» схватил с лавки двухстволку и выстрелил в Волентира.
Заряд ударил в дверь, почти выбив ее, не задев прапорщика. Но бандит этого не заметил. И Волентир пустился на хитрость:
схватившись за живот, он начал медленно садиться.
Обернувшись к леснику, «Понял» открыл стволы, чтобы проверить, есть ли еще патроны, и тут же снова закрыл их — патрон был.
— Ну! Образина! — заорал он.— Быстро! Где свеча?! Ключ от зажигания?!
Волентир понял, что не сможет предупредить беды: ни ударом, ни броском.
— А-ыы! — заорал он тогда утробой, по-звериному.
«Понял» обернулся, замер с поднятым ружьем.
В тот же миг из-под пальцев прапорщика с громким щелчком вылетело узкое лезвие и вонзилось бандиту в солнечное сплетение.
В горнице наступила тишина. В углу бессильно корчились «Тихий», «Чума» и здоровяк «Корзубый»
На полу крестом лежит «Понял».
Как в бреду, Волентир вышел на крыльцо, сел на дорожке, бессмысленно глядя на близкую цепь автоматчиков из войск МВД.
22 часа 51 минута. Сквозь редкие кусты, которые растут на островке посреди болота, Тарасов рассматривает окрестности в прибор ночного видения. Видит стоящие на далеком противоположном берегу вертолеты... Видит Тарасов и человека, который так же, как и он, рассматривает островок в прибор ночного видения,
В этом человеке не трудно узнать майора Морошкина...
Тарасов посмотрел на Егорова... Мокрый и грязный с ног до головы, заросший редкой щетиной, он вопросительно смотрит на командира.
— Это последний шанс, Егоров —сказал Тарасов.— Надо попробовать...
В горнице лесника усатый подполковник милиции дописал что-то в толстом блокноте.
— Встать!—приказал он троим бандитам, которые до этого сидели на лавке возле дверей под охраной здоровенной овчарки и двух автоматчиков.
— Руки на голову! Вперед! — скомандовал сержант. Охрана и бандиты вышли из избы.
Подполковник взял со стола портативный автомат Волентира, ловко вынул из магазина несколько патронов, оставшихся там.