щую права Римского престола, вынужден был соотносить свою поли-

тику с требованиями и пожеланиями понтифика1.

Достаточно было папе, обладавшему таким могуществом, объя-

вить новый Крестовый поход на греческий Константинополь и дать

свое духовное благословение, как крестовое воинство поднялось бы

на Византию. И, наоборот, без согласия понтифика ни один западный

государь не осмелился бы в XIII в. начать войну на Востоке. Прав-

да, эти легкие в теоретическом отношении конструкции в действи-

тельности осложнялись многими привходящими обстоятельствами.

Запад не был единой силой, и его государей раздирали множество

противоречий, застарелых споров и обид, требовавших деятельного

участия Римского папы как универсального посредника и арбитра.

Понтифику постоянно приходилось вмешиваться в межгосудар-

ственные и межличностные конфликты сильных мира сего, выис-

кивая компромиссные варианты. Кроме того, власть апостолика при

всей ее значимости и величии не казалась безусловной для всех мо-

нархов. Достаточно напомнить многовековое противостояние Рима

и Германских королей, достигшее к середине XIII столетия своего

очередного пика. Римскую курию чрезвычайно волновала и судьба

Италии, ставшей в очередной раз объектом спора между Германией, Францией и самим папством.

В частности, весьма серьезно встал вопрос о том, какой нации при-

надлежит право устанавливать Imperium — германцам или французам.

Папы-французы активно работали на пользу Людовика IX Святого, но

немцы активно противодействовали им. Они прекрасно понимали, что

идея империи создала германскую нацию и позволила немцам возвы-

ситься над всеми европейскими народами. Потерять Imperium — значит

потерять себя, свое могущество. Чуть позднее описываемого периода, в 80-х гг. XIII в., видный германский клирик, долгое время проживав-

ший в Риме и занимавший высокую должность в папской курии, Алек-

сандр фон Роэц, откровенно потребовал законом закрепить Imperium за германской нацией. Он был готов признать за Италией sacerdotium (первосвященство), за Францией — stadium (преданность), но не со-

глашался отчуждать кому-либо имперское звание, которое по праву

принадлежало, с его точки зрения, исключительно Германии2. Конеч-

1 Эпоха Крестовых походов / Под ред. Э. Лависса и А. Рамбо. Смоленск, 2002. С. 265—267, 371.

2 Рапп Франсис. Священная Римская империя германской нации. С. 253, 254.

104

Д И Н А С Т И Я П А Л Е О Л О Г О В

но, это были не единственные противоречия, разъединявшие народы

Запада, и далеко не все из тех, которые мы упомянем позднее.

Данные обстоятельства давали шанс Византийской империи вый-

ти «сухой из воды», но только при наличии нескольких обязатель-

ных условий. Власть Византийского императора должна была найти

дипломатическое подтверждение на Западе — в противном случае он

попросту не признавался лицом, правомочным на заключение необхо-

димых соглашений, и договоры с ним не имели бы никакой силы. Ведь

на берегах Черного моря существовала Трапезундская империя, цари

которой, ссылаясь на свою родословную, претендовали на император-

ский титул и вообще считали Михаила VIII Палеолога узурпатором.

Перед Дуками, Комнинами и даже Ангелами такой задачи не стояло —

они по праву преемственности занимали престол древних Римских

царей в условиях единой Византийской империи. И ни у кого на За-

паде даже не закрадывалась мысль о том, что эти василевсы должны

кому-то и что-то доказывать. Даже Германские короли, традиционно

претендовавшие на титул Римского императора, не могли игнориро-

вать исторические факты и саму действительность.

Так было до 1204 г., но после захвата Константинополя все стало

иначе. Уже Ласкариды были вынуждены доказывать свою «римскую

родословную» и права на Константинополь, поскольку на Западе

считалось, что древняя столица Византии теперь «по праву» при-

надлежит Латинскому императору, которому ее уступил Алексей IV