Глаза Кейт были закрыты.

Мне приснился дурной сон, сказала она тогда. Очевидно, далеко не впервые.

Она металась из стороны в сторону, что-то неразборчиво бормоча во сне. Потом вскинула кулаки и яростно замолотила ими в воздухе, попадая ему по рукам и едва не угодив в глаз.

— Кейт! Проснитесь!

Она села, вытянулась как стрела, тяжело дыша и продолжая неистово сопротивляться. Он попытался успокоить ее, не прикасаясь, зашептал на ухо слова утешения и оказался так близко, что услышал ее запах, вспомнил ее вкус…

Он обещал не прикасаться к ней, но когда понял, что тиски кошмара слишком сильны, взял ее за запястья, чтобы она ненароком не причинила вреда ему или самой себе.

— Нет! — В ее голосе звенело страдание. Наверное, оказавшись в темноте, вдали от надежных стен дома, она принимала его за врага. — Нет!

Тут подоспели ее люди и встали над ним с обнаженными мечами в руках, готовые обратить их против него.

— Она не может проснуться, — объяснил он, отпуская ее. — Кейт! Это Джон. Вам ничего не угрожает.

Наконец она открыла глаза и обмякла, глотая воздух с похожим на рыдание звуком. А потом съежилась и застыла.

— Что я говорила?

О чем она боялась проговориться?

— Ничего. Мы рядом, ваши люди и я тоже.

Она взглянула на них и немедленно распрямила спину. Немедленно превратилась в Храбрую Кейт.

— Идите. Это был… просто сон.

Она махнула рукой. Джон кивнул, отпуская Гилноков на их посты.

Занимался новый день. Тусклый свет пробивался сквозь прорехи облаков на востоке.

Шаря ладонями по земле, Кейт огляделась.

— Где Смельчак?

— Мы оставили его дома. Вы забыли? — Теперь он жалел об этом. Похоже, в компании пса она чувствовала себя увереннее.

Ответом ему был тихий вздох. Она встала и отошла на несколько шагов в сторону, будто поняла, что, пытаясь ее разбудить, он посмел чрезмерно приблизиться.

— Опять тот дурной сон? — Он подошел к ней.

— Да. Опять тот сон, — прошептала она и отвернулась.

— Извините.

— Вы тут не при чем.

— Я не об этом. Я дотронулся до вас, но только затем, чтобы вы не ушибли себя. — Он улыбнулся ей в спину. — Или меня.

Движение плеча. Неразборчивый возглас.

— Что-то не так, Кейт?

— Ничего. — Она подняла голову, вновь окружая себя броней. — Все прекрасно. Мы отправились в это дурацкое путешествие, чтобы доверить мою судьбу человеку, которого никто из нас даже не знает. Что может быть не так?

— Вы сами захотели поехать. В другой раз оставайтесь дома. — Ему хотелось схватить ее за руку. Развернуть, прижать к себе, целовать, гладить ее волосы и сказать ей…

Будто прочитав его мысли, она шагнула к нему. Но вместо прикосновения нежных губ он услышал злые слова.

— В другой раз? Да вы сами в него не верите.

— Верю. — У него не было другого выбора. — А теперь ложитесь спать. — Он придвинул свое одеяло поближе. — Я буду рядом.

Он лег на бок, демонстративно повернувшись к ней спиной, подождал немного и, не услышав, чтобы она легла, снова сел.

Она по-прежнему стояла с настороженным лицом и скрещенными на груди руками и смотрела вдаль, словно держала себя наготове к нападению Сторвиков.

— Если что, ваши люди неподалеку, — сказал он.

— Тот день был похож на этот, — прошептала она, обращаясь скорее сама к себе. — Они пришли ночью. Было сыро и пасмурно, и так сильно пахло вереском, что кружилась голова. — Ее пробрала дрожь. — Я ненавижу этот запах.

Ее признание потрясло его. Сам он любил этот сладкий, напоминавший о доме запах.

Запах, который в его сознании ассоциировался с ней.

Она содрогнулась, внезапно показавшись ему маленькой и хрупкой.

Один и тот же кошмар, снова и снова. Что ей снится? Гибель отца или нечто другое? То, что для женщины страшнее, чем смерть? При этой мысли его опалила ярость.

— Что произошло в ту ночь, Кейт?

Ее глаза моментально стали непроницаемыми.

— Вилли Сторвик и его люди напали на нас и убили моего отца и его товарищей.

И все же страх, который она носила в себе и тщательно прятала, был слишком личным, словно она…

— И все?

— Разве этого недостаточно?

— Чтобы так сильно бояться — нет.

Она напряглась, как если бы он обвинил ее в трусости, и ответила:

— И все. И этого достаточно. Я просто испугалась во сне, а сон мне приснился, потому что я спала снаружи и почуяла запах вереска.