— Чем хуже Сторвикам, тем больнее Вилли, — ответил Роб.

Вернее было бы сказать: чем хуже Брансонам, тем больнее тебе.

Но он не был Брансоном. Вернее, был, но не таким, каким его хотел видеть Роб.

До сих пор молчавшая Кейт встала.

— Схожу проверю, как там моя лошадь. Она повредила ногу, когда мы спускались с холма.

— Вы не поедете с ними, — сказал Джон, сердясь на нее за то, что она снова вознамерилась ступить на дорогу опасности и страха. Будто он мог ее остановить.

— Поеду. И вы не вправе мне запрещать.

Неужели их недавнее путешествие ничему ее не научило?

— Вам без разницы кому мстить, да? Лишь бы они носили фамилию Сторвик.

Не ответив, она отвернулась. Как будто не рассчитывала, что он сдержит слово, и хотела сама довести свою месть до конца.

— Хочет ехать, пусть едет, — произнес Роб. — Это ее решение.

Но ты не видел ее, чуть не закричал Джон. Ты не знаешь, как ей будет страшно. Она не покажет тебе свой страх.

Но он видел. Он знал.

— Если ты остаешься, Джонни, то проследишь за безопасностью замка? Можно тебе это доверить?

Он не смотрел на брата. Не замок он хотел защищать, а Кейт.

— Если она поедет, значит я тоже еду.

Все трое в безмолвии уставились на него. По ее глазам, тронутым замешательством, он пытался разгадать, о чем она думает.

Была ли она рада? Было ли ей хоть немного не все равно?

— Не боитесь разгневать своего маленького короля? — в конце концов спросила она.

— Довольно упоминать его возраст. Роб был моложе, когда впервые выехал в рейд. — А вот самому Джонни еще не довелось побывать в набеге. Еще одна причина не признавать его Брансоном.

Возможно, сейчас самое время. Возможно, если он поймет, что ими движет, их будет проще остановить.

— Я поеду с вами, чтобы украсть пару голов скота, — решительно и мрачно сказал он. — И чтобы помешать вам натворить дел похуже.

Чтобы уберечь Кейт.

Роб медленно кивнул.

— Тогда добро пожаловать, Джонни. Но учти. В рейде не всегда остается время на выбор.

* * *

Когда все разошлись, он сбежал вслед за Кейт вниз по лестнице, чтобы догнать ее и попробовать отговорить. Поравнявшись с нею во внутреннем дворе, он подавил порыв схватить ее за плечо.

— Я еду с ними. Вам ехать вовсе необязательно.

Не сбавляя шаг, она вышла за крепостные стены. Он не отставал.

— Это моя месть, а не ваша.

— Теперь и моя тоже.

Она недоверчиво хмыкнула.

— Я поклялся, что Вилли-со-шрамом призовут к правосудию, и не допущу, чтобы вы убили его до суда.

Она выдавила улыбку.

— И не допущу, чтобы он убил вас.

Улыбка исчезла. Она помрачнела.

— Если вы едете только за этим, можете оставаться дома.

Джон и не скрывал, зачем едет. Что-то в ее облике не давало ему покоя. Дрожь подбородка. Вызов в глазах. Все указывало на то, что…

— Вы никогда не бывали в рейде.

Она погладила собаку, выдавая свою нервозность.

— Вы тоже.

— Вы все еще не доверяете мне, да? — Остальным Брансонам она верила безоговорочно. — Вы думаете, что я не сдержу слова. Вы хотите разобраться с ним самостоятельно.

Они дошли до рощицы у реки, где обманчиво мирно шумела вода. На днях она тренировала здесь своего пса.

Остановившись, Кейт развернулась к нему лицом.

— Я вижу, что вы стараетесь мне помочь. И за это большое спасибо. — В ее тоне, однако, не было благодарности. — Но, умрет Вилли Сторвик или нет, вы все равно уедете, а я останусь жить здесь. — Она обвела рукой пространство вокруг себя. — А Сторвики навсегда останутся жить вон за теми холмами. Поэтому его смерть ничего не значит для вас и значит все для меня.

Ее светлые волосы, разворошенные ветром, вились вокруг лица. Под карими глазами залегли глубокие тени. Джон по-прежнему не знал, как воспринимать ее, что делать с тем странным сочетанием отваги и ужаса, которое ею владело. Но когда он наблюдал, как она борется со своим страхом, ему хотелось сделать все, чтобы она никогда не испытывала его снова.

— Вы очень смелая, раз вызвались ехать с нами, — мягко сказал он, жалея, что не может ее обнять. И улыбнулся, надеясь, что она улыбнется в ответ.