Роб казался нагим без оружия, с которым обычно никогда не расставался. Он заметно нервничал, и Джон впервые со всей очевидностью понял, что брат не видел в жизни ничего, кроме воровства и набегов.

Чем он займется, если ему навязать мир?

Тревога не отпускала его, когда они добрались до деревни, маленького поселения, не укрепленного ни крепостными стенами, ни башнями. Идеальное место для сбора в День перемирия, ибо брать тут было нечего. Как нечего защищать.

На площади в центре горделиво стояли три палатки с товарами, однако всадники, заполонившие деревню, настороженно молчали и не торопились спешиваться. Обе семьи ждали, кто сделает это первым.

— Неправильно все это, — проворчал Роб. — Мы никогда не встречались на стороне англичан. Их смотритель всегда сам приезжал к нам.

Неожиданно та самая молодая женщина из числа Сторвиков, не спросив разрешения у своих, развернула лошадь и без охраны направилась к палатке торговца посудой. Остановившись, она спустилась на землю и принялась изучать его товар.

— Дура, — пробормотала Кейт.

Роб тоже смотрел на эту женщину. Странно.

Бесси кашлянула.

— Нам бы тоже надо купить соли.

Она не требовала. Не бросала вызов семье, как женщина Сторвиков. И тем не менее ее спокойные слова не были просьбой. Нет, она решительно и своенравно ставила их перед фактом.

Роб вздохнул.

— Купи, если надо. — Жестом он приказал сопровождать ее. — Только будь осторожна и держись на виду.

Соскользнув с лошади, Бесси взглянула на Кейт, приглашая ее с собой, но та покачала головой.

— Иди. Мы побудем с нею, — сказал Джон.

Вид женщины, которая мирно занялась покупками, несколько разрядил обстановку. Люди спешились. В воздухе поплыли праздные разговоры, кое-где слышались даже смешки. Кейт спустилась с лошади, и пес немедля прижался к ее ногам.

Джон вздохнул свободнее.

— Присмотри за Кейт, — сказал он Робу. — Я переговорю с Карвелом.

Брат криво ухмыльнулся.

— Желаю успеха.

Неправда. Он желал ему провала. Джон знал это.

Вот только он этого не допустит. И не только потому, что обязан не подвести короля.

Прежде всего, он обязан не подвести Кейт.

* * *

Когда Кейт увидела его на берегу, мир остановился. Прошло два года после той жуткой ночи, но она не забыла его.

Джон заметил и, кажется, понял, что с нею творится. Странно, насколько легче от этого стало. Но потом, заняв сторону Карвела и отобрав у нее нож, он предал ее.

Накануне ночью она почти не спала, но не из-за дурных снов. Нет, на этот раз ей мешало заснуть предвкушение. Наконец-то она увидит его. Только теперь она будет вооружена и готова.

И на этот раз она не дрогнет.

Но когда она, наблюдая за ним со своего берега, набралась смелости встретиться с ним взглядом, на его лице почти ничего не отразилось. Только легкая рябь, когда он понял, что она женщина, а не мужчина, и ничего больше. Она не заметила ни стыда, ни чувства вины, ни единого намека на то, что ее вспомнил.

Потом у нее отняли нож, и она перестала быть Храброй Кейт.

Оружие помогало держать страх на расстоянии. Без ножа она ощутила беспомощность, совсем как в ту ночь, когда она должна была отбиваться, кричать, кусаться, царапаться… сделать все, лишь бы не подпустить его к себе. Только не лежать как последняя трусиха на свете, цепенея от ужаса, пока он брал ее и отнимал ее силы.

Теперь она научилась давать ему отпор — во сне.

Даже хорошо, что он ее не узнал. Если бы она прочла в его взгляде, что он ее помнит, то силы, как в тот первый раз, могли бы оставить ее. И это перечеркнуло бы все, чем она жила, что делала эти два года.

Погладив теплый и сильный бок Смельчака, она немного успокоилась. А после смотрела куда угодно, только не на Вилли-со-шрамом.

Вместо него она посмотрела на Джона, который переговаривался с Карвелом. Глаза отдыхали на нем, он манил ее как зеленое поле, как звездное небо, как мимолетное наслаждение.

Как поцелуй.

Моргнув, она отвернулась. Неуместные мысли, особенно в день, когда ее должно волновать только одно: чтобы Вилли Сторвика наконец осудили. Пусть и не за худшее из его преступлений.

* * *

Вслед за Карвелом Джон зашел в трактир, где столы и лавки уже сдвинули в центр помещения. Все было готово к началу суда.

— Где английский смотритель? — сходу набросился он. — Как и ты, он был обязан прибыть на рассвете.

По невозмутимому лицу Карвела пробежала легкая тень, однако никакого объяснения он не предоставил.

— Он появится с минуты на минуту.

Джон выглянул на улицу. Женщины торговались у палаток с товарами, несколько Сторвиков и Брансонов мирно пинали на поляне мяч. Пока все было спокойно. Пока обе стороны не взялись за оружие.