Дело пошло. Тем из соратников Вождя, кто имел или мог иметь неправильные мысли, был преподан урок. Хотя большинство давно отучились иметь какие-то мысли, кроме одной — как ему угодить.

Дальше, правда, возникла небольшая заминка. Энтузиазм начал перехлестывать через край. Били уже всех подряд, без разбору.

Пришлось создавать новые отряды, призванные усмирять не в меру разгулявшихся сверстников. Затем — уже с помощью армии — громить и этих, новых.

Однако и с такой задачей товарищ Мао справился.

Ну, то седая старина, вспомнил по аналогии. В нынешние времена хунвейбина так просто не изготовишь — другой контингент. Общество потребления, увы, расслабляет. Но если быть объективным, не уверен, что такая задача впрямую ставится. До поры до времени, во всяком случае. Энтузиазм тоже дозировать надо. И потом — весь этот «огонь по штабам»… Кто знает, куда занесет молодняк?

Я думаю, местные наши хунвейбинчики — просто страшилка. «Демонстрация флага», как говорят на флоте.

Юные борцы пошумели, порезвились и разъехались. Впереди маячил очередной Селигер — палатки, музыка, солнышко, травка, высокие гости в рубашечках.

Веселуха на площади — дело хорошее, но и отдохнуть не грех.

Хотя, должен сказать, среди этих ребят часто попадались вполне адекватные. Где-нибудь встретишь, разговоришься — про жизнь, про заботы, про интересы — вполне нормальная речь. Но только политика влезет, как он тебе сразу: «С колен поднимаемся… Кругом враги… Оранжевая чума…» И, конечно же — «патриотизм». Как мантра.

Патриоты все до одного, любо-дорого смотреть. Флажки к небу, шарики ввысь (по большей части — с портретиками), улыбки, кричалки (особенно, если в телекамеру смотрит). Правда, иногда с явным перебором. Он бы, родной, еще попросил медальку ему на грудь за патриотизм навесить…

Вот, сказал про медальки, и о наших с тобой медальках вдруг вспомнил.

У вас там медали в зачет берут? А то можно было бы на весы подкинуть — глядишь, немного грешков скостят.

Ты честный человек, награду эту с собой наверняка не взял. А я, хоть и грешен, тоже не прихвачу — Даньке подарил, когда тот еще совсем клопом был. Вытащил из ящика, показал, он глазенки вылупил, ну, я и отдал, только заколку отломал, чтоб не поранился. Будь он тогда постарше, рассказал бы ему наверно, чем закончилась история с теми медалями. Эпизод примечательный.

Сейчас тебе рассказываю потому, что ты этот цирк не видел, прогулял в увольнении, а когда вернулся, кутерьма началась — «Град», если помнишь, взорвался, не до цирка стало.

И еще потому рассказываю, что нам с тобой в ту пору было ровно столько, сколько большинству из этих ребят с флажками.

Армия это, 65-й год. У нас общих воспоминаний — лишь о детстве да об армии. Затем дороги разошлись. Только теперь, видишь, удосужились поговорить. Точнее, мне одному говорить приходится, а тебе — слушать.

Если, конечно, слышишь ты там, где сейчас…

Так вот, дело было в 65-м, когда двадцать лет Победы отмечали. Тогда же первая «массовая» юбилейная медаль появилась — Леонид Ильич распорядился. Сейчас такие дают вроде бы лишь тем, кто войну прошел, а этой велено было наградить «весь личный состав Вооруженных Сил». Так что мы оказались первыми и последними солдатиками, войны не хлебнувшими, но медаль получившими. Собрали нас, помнишь, в клубе, речугу толкнули, медальки в коробочках выдали и развели по казармам.

Тебе повезло, ты в увольниловку отправился, а меня за грешки какие-то пихнули дежурным по батарее — порядок блюсти в сей торжественный день.

Порядок обеспечили. Сержанты, запершись в каптерке, отметили праздник скромным банкетом из припрятанной водочки. Рядовые в данном мероприятии участия не принимали, хотя и у них, полагаю, кое-что было припрятано. Выглядели они после нашего возвращения из каптерки тоже веселенькими.

В положенный час стали готовиться к отбою. Но поскольку все были навеселе, то не придумали ничего лучшего, как поснимать свои медали и навесить их на чей-то снятый мундирчик. Смотрелся неплохо.

А затем случилось вот что. Может, вспомнишь, был у нас такой рядовой Сафронов, большой затейник, мы его тогда еще прозвали Сафроня Ложкин — в одной комедии появился такой герой, полный придурок. Сафроня, кстати, придурком не был, но народ развлекать любил.

Да помнишь ты его, помнишь — он каждый Новый год в маскхалате Деда Мороза изображал.

И вот, значит, берет этот Сафроня мундир с полусотней медалей, напяливает на себя. Общий гогот. Сафрон проходится взад-вперед между койками, потом решает выйти на крыльцо. Все — за ним. Он гоголем спускается по ступенькам и направляется в роту охраны потешить ребят. Мы, постояв, возвращаемся в тепло, но парочка на крыльце остается.