— Это где-то в Сандорском лесу, — пробормотал Растиф, наморщив лоб. — Но где?

Мы долго стояли в полном молчании, тупо разглядывая барельеф в надежде обнаружить хотя бы какой-нибудь намек на точное местонахождение крепости.

Увы.

Где-то наверху, должно быть, во внутреннем дворе Прайи грохнуло так, что вздрогнул каменный пол под нашими ногами.

— Пора уходить, — подытожил Ищейка и обратился к Орэну. — Тебе тоже лучше пойти с нами. Прайя обречена.

— Я не могу оставить все… это, — он величественно развел руками.

— После того, как в крепость прорвутся духи, здесь камня на камне не останется. Спасайся, идиот! Кому нужно это старье?!

— Это наша история, Растиф. Наши потомки должны знать о нашем прошлом. А еще это — как ни крути — могущественные артефакты. Возможно, наступит день, и мы сможем использовать их силу на благо людей.

— Серьезно?! Ты сам-то веришь в то, о чем говоришь? Кто и когда заботился о людях? Назови мне хотя бы одного правителя!

— Но Братство…

— Ты слишком много времени проводишь в Хранилище и понятия не имеешь о том, что творится там, наверху. Братство уже давно не беспокоится ни о ком, кроме самого себя. Война Мастеров покажется детской шалостью по сравнению с тем, что случится, если ему удастся воспользоваться этим барахлом. Лучше всего было бы подпалить все эти шкафы, чтобы уж наверняка.

— Не дам! — сжал кулаки Хранитель.

— Как хочешь. А мы уходим, — сказал Ищейка и направился к потайной дверце.

— Погоди! — окликнул я его.

— Что еще?

— Раз уж мы сюда забрались… — замялся я, не зная, как лучше выразить свою просьбу. — Здесь, в темнице находится один человек, который мог бы нам помочь.

— Кто такой?

— Огнеборец.

— Ах, этот! — поморщился Ищейка. — Ну, и какой нам от него прок? Не самый полезный из цанхи в борьбе с духами.

— Сейчас некогда объяснять. Но уверен: он нам пригодится.

— Хм. — Растиф почесал подбородок. — Ладно уж. Пусть это будет моей маленькой местью Братству… Жди меня здесь. Ты все равно не сможешь пройти мимо пимперианских колонн.

— Хорошо, — не стал я спорить.

Растиф ушел.

А я остался один на один с пимперианскими табличками и их Хранителем. Некотрое время мы молчали. Я машинально читал один из текстов, а Орэн скользил взглядом по полкам… словно прощался.

— В этом Хранилище находится один предмет, — начал я осторожно. — Ключ.

— Что? — вздрогнул Хранитель, вырванный из раздумий. — Какой ключ?

— Пимперианский ключ. Необычный такой, похожий… — Я понял, что не смогу описать то, что сам толком не видел. Поэтому взял лист плотной бумаги и, макнув перо в чернильницу нарисовал корявый цилиндр, отдаленно похожий на тот, что был изображен на куске гобелена, показанном мне Жагридером.

— Даже не знаю, — пожал плечами Орэн.

— Это очень важно, подумайте.

Он задумался, потом сказал:

— Один момент, — и куда-то ушел.

Вернулся Хранитель через пару минут, держа в руках толстую учетную книгу.

— Посмотрите сами. Здесь указаны все артефакты пимперианского происхождения, находящиеся в Хранилище.

Я взял книгу, положил ее перед собой и принялся листать, бегло разглядывая искусно сделанные рисунки над поясняющим текстом.

Ключ я нашел почти в середине книги. Хотя я раньше никогда не видел подобных ключей, я был уверен, что это он и есть.

— Вот, — ткнул я в него пальцем, указывая Орэну.

— Инвентарный номер… так… Сейчас принесу, — упавшим голосом произнес тот и снова ушел.

Быстро же он согласился. Должно быть, решил, что пусть уж лучше безделушка достанется мне, чем будет уничтожена духами.

Целую минуту в Хранилище царила тишина. Потом вдруг откуда-то издалека донесся грохот. Такое впечатление, будто…

Вышибают тараном дверь!

А это значит, что духам удалось-таки сломить сопротивление защитников Прайи и ворваться в крепость. Теперь они пытались проникнуть в административное здание. И судя по треску, случится это очень скоро.

Нужно было срочно уходить из Прайи. Но ни Растиф с Огнеборцем, ни исчезнувший Орэн не спешили появляться.

Я встал из-за стола и, пройдя через Хранилище, остановился перед заградительным барьером, увенчанным стержнями, ощетинившимися поперечными перекладинами. При моем приближении мелкие офараны на металлических рейках засверкали и заискрились.

Наверное, это и есть пимперианские колонны, о которых говорил Растиф.

Лучше к ним не приближаться.

На верхнем этаже затрещало и загрохотало: разбитые двери рухнули на пол, а следом за этим я услышал приглушенный, но нарастающий и до боли знакомый визг центальских духов.