Не смотри ей в глаза…

Мне не давала покоя эта фраза, произнесенная говорящей головой.

Или мне это только показалось? А может, это сработал Анализатор?

Не смотри ей в глаза!

Я завертел головой и увидел…

…высеченное в камне лицо старика над воротами.

Не смотри ЕЙ в глаза.

ЕЙ! Старик — он, как и мужчина. Лицо — оно. Разве что, имелась в виду голова…

Во всяком случае, ничего другого я не обнаружил.

Так как первый вопрос Растифа остался без ответа, он спросил снова:

— Так что делать будем?

— Постойте пока на месте, — сказал я. — Появилась одна идея. Если меня все же выкинет к первым воротам… что ж, тогда следуйте за мной.

— Значит, все труды насмарку? — недовольно дернул щекой Марэген.

— Если есть, что предложить, я тебя с готовностью выслушаю, — огрызнулся я и повернулся к воротам.

Не смотри ей в глаза!

Не буду.

Я направился к воротам так же медленно, как и прежде, уткнувшись взглядом в пол. Мне не нужно было оглядываться, чтобы представить, как семь пар глаз напряженно смотрят мне вслед.

Шаг. Еще шаг. Еще.

Мне кажется, или я гораздо дальше продвинулся по коридору, чем в прошлый раз?

Как вдруг…

— Не ходи туда! — прозвучал у меня над ухом приятный женский голос, полный заботы и тревоги. К тому же слова были сказаны на моем родном языке. От неожиданности и помимо своей воли я дернул головой, и лишь в последний миг опомнился и снова уставился взглядом в пол….

НЕ СМОТРИ ЕЙ В ГЛАЗА!!!

Мельком я все же успел заметить полупрозрачную фигуру, возникшую справа от меня. Женщину, судя по голосу — молодую, облаченную в свободное одеяние — то ли платье, то ли хитон, — не скрывавшее форм, настолько соблазнительных, что моему воображению захотелось подробностей.

С огромным трудом я поборол искушение и шагнул вперед.

— Остановись, там смерть! — крикнула она мне вдогонку так громко, что у меня заломило в висках.

В следующий момент она возникла прямо передо мной, так близко, что я почувствовал легкое дуновение на щеке, когда она прошептала:

— Посмотри на меня. Разве я не хороша?

Борясь с самим собой, я обошел красавицу и продолжил путь к воротам.

Каждый последующий шаг давался мне все сложнее. Помимо любопытства меня одолело сомнение, накатил страх.

— Постой! Смотри, что у меня для тебя есть. Это то, что тебе нужно. Забирай и уходи.

А вдруг она знает, зачем я сюда пришел, и предложит зеркало Асгира, если я все же решу покинуть подземелье?

Искушение оказалось сильнее меня. Я начал оборачиваться…

Одна из крыс прорвалась в коридор и, набирая скорость, понеслась прямо на меня. Я заметил ее боковым зрением и успел развернуться к ней лицом и занести меч для удара в тот самый момент, когда она совершила прыжок. Но в метре от меня крысу разорвало на куски прежде, чем ее коснулся меч. Меня окатило кровавыми брызгами.

— Вот, бери и уходи! — голос хозяйки подземелья — как я ее назвал — стал требовательным и непреклонным.

Хорошо, как скажешь…

Я снова начал оборачиваться на голос, но тут мой взгляд упал на сверкнувший клинок.

Почему бы и нет? Когда-то это спасло одного находчивого грека…

Я протянул меч по рукаву, вытирая кровь, поднес к глазам, повернул его, и на гладко отполированной поверхности клинка увидел ЕЕ отражение.

Хм, хороша, спору нет!

Она была молода — от силы лет двадцать пять. Высокая, стройная, женственная. Милое аристократическое личико, собранные в замысловатую высокую прическу волосы, обрамленные тонкой работы диадемой. Да, на ней было нечто вроде хитона, собранного в складки свободным пояском. Она стояла всего в двух шагах от меня и протягивала мне… отрезанную голову, имевшую смутно знакомые черты. Присмотревшись, я судорожно глотнул, когда понял, чья это голова.

МОЯ.

— Сука! — сплюнул я и, резко развернувшись, уверенным шагом направился к воротам.

— Не пущу! — взвизгнула красотка. И куда только девалась ее утонченность и изысканность?

Она стремительно переместилась вперед и встала на моем пути. Я отвернулся и, наблюдая за ее отражением на клинке, обогнул досадное препятствие.

Дамочка разъярилась не на шутку. Она заметалась по коридору, пытаясь попасть под мой взгляд, бессильно бросалась на меня, нанося удары призрачными руками, беспрепятственно проходившими сквозь мое тело и ощущаемыми мной как порывы ветра и легкое морозное покалывание. Ее перекошенное злобой лицо утратило былую привлекательность, и это пошло мне только на пользу. Дальнейший путь я проделал, уставившись в пол.