– Марин, пермяки люди хорошие! Вот я, к примеру… – увлеченно начал новый босс.

Я внимательно кивала и мысленно вновь благодарила Сергеича, мой новый начальник был безопасен, добр и велся, куда вели. Его нынешняя полосатая рубашка, скорее всего, была лучшей, надетой специально для «московской штучки Марины» – это было трогательно.

– Федор! Простите, пожалуйста, я совсем забыла Сергеичу позвонить! – перебила я суровый пермский монолог.

– А давайте с моего номера, я тоже отчитаться забыл, – по-детски сообщил Скалич.

– Давайте, – ответила я, улыбаясь.

Скалич прижал трубку к уху и, изменившись в лице, начал:

– Виктор Сергеич, Скалич беспокоит, извините, что поздно! Да, все в порядке, ужинаем в лучшем ресторане! Да, передаю трубочку, – выпалил Федор и отдал мне телефон.

– Виктор Сергеич, здрасте, простите меня, я заболтала Федора и вот… – сообщила я практически родному голосу.

– Ну как тебе там? Совсем плохо? – очень серьезно спросила трубка.

– Да нет, не знаю пока. Вроде бы нет. Федор очень любезно пригласил меня ужинать, да и квартира вполне приличная. Все в порядке.

– Будешь звонить через день. Поняла? – строго спросил бывший босс.

– Да не волнуйтесь, я уже большая, Виктор Сергеич!

– Марина? – настойчиво вопросил Сергеич.

– Буду звонить через день, вас понял, прием, – ответила я.

– Вот и хорошо. Ну, давай, до связи, Марин, – попрощался Сергеич.

Мы со Скаличем вздохнули, как два пионера, которые пытались профукать отрядное знамя, и рассмеялись.

– Марин, а вы, как я понимаю, ценный кадр, раз о вас так в Москве пекутся? – улыбаясь, спросил Федор.

– Ну, это покажет время, вот выиграем пару тендерочков пошоколадней – буду ценный, – скромничала я. «Была бы ценным кадром, пеклись бы обо мне по месту прописки» – вот это было честной мыслью.

– С вами должны выиграть! У нас с такими клиентами и не работал никто, откуда знать, что там понравится, я уже всю разведку подключил, – сообщил Скалич.

– Это хорошо, что разведка есть, – согласно закивала я.

– Ну так, мы тут тоже не лыком шиты, – довольно сказал Скалич.

– Ну так, мы-то там об этом знаем, – парировала я.

– А вы с юмором, – провинциально признался Федор.

– А я без него, Федор, даже из дома не выхожу, боюсь, – ответила я, внутренне подозревая себя в петросянщине, но не имея права отказывать начальству в пополнении цитатника.

Вернувшись в квартиру, я уже не чувствовала московской озлобленности, мне стало казаться, что ситуация вокруг меня обретает четкие формы, отличные от военного плана передислокации. И может быть, круг моих друзей, состоящих из попугая Рюри и скрепочки из Word, расширится какими-нибудь пермяками.

Я распределила по жилью значимую часть своего чемодана, заставила полочки в ванной банками и флакончиками и, довольная сооруженным уютом, уселась за ноут. Интернет был, и даже скоростной, что вообще превращало жизнь в малину. Все письменные известия о себе я решила перенести на потом, хотелось просто побродить по интересным местам, да и зависать надолго было непозволительно, завтра предстоял рабочий день. «Кстати! А в чем я там завтра появлюсь?!» – спохватилась я, выключила комп и стала потрошить шмотки. Если выбор производился заранее, чаще всего я бесилась и ничего не выбирала. Этот раз не стал исключением, через полчаса, совершенно обессилев от примерок, я просто рухнула спать, а утром напялила то, в чем прилетела, прикрыв это выпендрежным сюртуком Escada.

Водитель Скалича должен был заехать за мной и отвезти в офис – «чтобы в первый день не заблудиться», как было сказано Федором.

Я совершила традиционный утренний ритуал, без которого моя нормальная социальная жизнь в это время суток была бы немыслима – выкурила четыре сигареты и выпила турку кофе. Рюря чистил оперение и выглядел лучше вчерашнего. Часы показывали «пора», и я не стала спорить.

Ехать до офиса было «дольше парковаться». Я решила вопрос машины с повестки снять. Офис оказался первым этажом какого-то модного жилого дома. Внутри было уныло-зеленовато, а за reception сидело нечто среднее между климактерической амазонкой и индейцем виниту. Женщине было около полтоса, она была раскрашена всем, что красило, на ней была фиолетовая трикотажная кофта с воротником, отороченным перьями. Я ущипнула себя за руку, чтоб проснуться. Ни хрена не произошло! Перья сидели там, где сидели, да еще и улыбались, потому что ко мне шел Скалич с приветствием:

– Марина, доброе утро! Я готов представить вам коллектив. Познакомьтесь, – сказал он, указывая на виниту, – это Нелли Борисовна Констандогло – наш незаменимый секретарь.

– Очень приятно, – сказала женщина, использующая вместо фамилии программное заявление о завоевании Марса.

– Будем знакомы, – ответила я, пытаясь прийти в себя и не пустить на лицо даже тень улыбки. До встречи с этой женщиной у меня была твердая уверенность, что так не бывает, чтобы перья, тени до ушей, Нелли да еще и Констандогло – «в одном флаконе». Если бы это сочинили, я первая орала бы про too much! Имея такое, мечтать об охраннике афроамериканце с глазами цвета логотипа компании просто попсово!