– Ты... ты в своем уме, дружище?
– то ли уточняет, то ли недоумевает Пелл. Мысль оставить старшинство и семью из-за любовника в его голове явно не укладывается - особенно, в применении ко мне.
– Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, это несомненно, но дом-то зачем крушить?

Бережные интонации, как если бы речь шла о неизлечимой болезни, понемногу начинают злить.

– Я произвожу впечатление сумасшедшего?
– прямо интересуюсь. Если так - неудивительно, что Кинти это вышибло из колеи.
– Веришь ты или нет, но это решение зрело во мне давно. Я просто ни разу не оказывался перед настоятельной и срочной необходимостью решить, что мне дороже: я сам или мой непогрешимый идеал.

Друг молчит, позволяя мне высказаться, и я добавляю:

– Дело не только в Эрике. Не поверишь, но это действительно так. Изменился я сам, и мне нужна твоя помощь. Ты не окажешься? Я знаю, обеспечить безопасность семьи - нелегкая задача. Я до сих пор понятия не имею, кто и зачем затеял войну с моим домом, что бы ни решил суд, и есть немалый шанс, что покушение повторится.

Пелл качает головой.

– Иллуми, тебе не кажется, что над таким изломом своей судьбы надо подумать, а не решать скоропалительно? Вот я никогда не стану Старшим и, признаться, этому рад. Но тебя-то недаром Патриархом называли...
– говорит он рассудительно и мягко.
– Пойми меня верно - это не попытка отказаться. Я горд тем, что ты мне так доверяешь.
– Еще бы; я задел его самолюбие намеком на сложность задачи, и эта нехитрая тактика сработала.
– И как бы я ни осуждал твое намерение переломить судьбу, на мою помощь рассчитывай твердо.

Большего мне и не нужно.

– Вдобавок ко всему у тебя появится еще один повод избегать женитьбы?
– улыбнувшись, замечаю.

– Скажи это моему деду, самоубийца, - слышится ворчание в ответ.

– Придется, пока решимость меня не оставила, - со смешком подтверждаю я.

Пелл кивает и тянется к комму.

– Старший, могу ли я вас потревожить?

Старик Хар отвечает чуть брюзгливо, но доброжелательно. Добрый признак.

– Ну что, пойдем, - говорит Пелл, закончив беседу и получив разрешение прибыть в дедовы покои.
– Излагая свою новость, будь поосторожней. Я не хотел бы, чтобы дед подавился чаем.

В обычно суровом голосе звучит такая смесь почтительного ужаса и неподдельной нежности, что я осмеливаюсь поинтересоваться:

– Пелл, как ты его выдерживаешь?

– Он таков, каков есть, - пожимает плечами друг.
– Неуютно, зато дисциплинирует. К счастью, при занятости моего Старшего делами клана времени меня воспитывать него почти не остается. Хвала богам, я у него ненаследный. Зато с таким характером дед проживет лишние два десятка лет, просто говоря смерти достаточно решительное "нет".

Это верно; фамильный характер дома Хар вошел в поговорку еще до того, как мне впервые сделали взрослую прическу.

– Я вас приветствую, милорд, - с поклоном говорю я. Сидящий в кресле старик более напоминает почетное изваяние в свою честь, чем живого человека: без возраста, без ошибок и без изъянов, лишь прорезанный морщинами камень. Он не торопится произнести ответное приветствие, оглядывая меня сверху донизу. Многое ли видит? Полагаю, что так.

– Я предложил вашему внуку своего сына, в качестве воспитанника, - решив, что дожидаться обычных экивоков вежливости в данном случае бессмысленно, говорю я.
– Вы не будете против, лорд Хар?

Лицо, скрытое зелеными и оранжевыми завитками грима, остается неподвижным, но блеск азарта в глазах нельзя перепутать ни с чем. Наши дома не конкурировали, но получить моего наследника под свое влияние, не шевельнув для того и пальцем - немалая честь. И выгода.

Стоило мне подумать о выгоде Харов, и за этой мыслью следует другая, недостойная и пугающая. Не слишком ли удачно складывается для их Дома несчастье моей семьи? В этом хаосе они - единственные, кто выиграл хоть что-то... и Пелл превосходен в метании ножей.

Хорошо, что это говорит всего лишь моя паранойя. Стыд ее смывает: я посмел заподозрить друга, которого, вдобавок, не было той ночью в доме Табора. Более того: если память мне не изменяет, именно той ночью он присутствовал на церемонии почитания предков дома Хар, под внимательными взглядами родичей, и потому априори непричастен.

– Ты высоко ценишь молодого Пелла, если считаешь, что такая обязанность ему под силу, - жесткая насмешка адресована Пеллу, но и меня задевает по касательной. Старший Хар прав, с высоты своего возраста считая нас обоих молодыми балбесами.
– Но, в конце концов, вы знакомы не первый год. Если ты желаешь рискнуть и отдать воспитание своего сына в его руки - я не вижу препятствий.

– Благодарю вас, - склоняю я голову.
– Мой сын вскоре вступит в права Старшего рода, это большая ответственность, и я надеюсь, что вы окажете внуку помощь, как он окажет моему сыну.

– В права Старшего? И сколько лет твоему сыну?
– щурит глаза лорд Хар. Действительно не помнит такие незначащие мелочи или только делает вид? Я бы поставил на второе. Готов поручиться, львиная доля его времени, текущего медленно, как всегда у стариков, отдана изучению побегов на чужих семейных деревьях.