– Он в достаточной степени умен, чтобы справиться и научиться всему, что составляет жизнь Старшего, - уверяю я.
– При условии, что ему помогут нести эту ношу, я буду за него спокоен.

– Что за мода в клане Эйри отдавать старшинство мальчишкам?
– морщится живое ископаемое.
– Я не одобрял это и в отношении тебя, но ты хотя бы был вынужден к непочтительности обстоятельствами. Но чтобы мне пришлось обращаться к желторотому птенцу "Старший Эйри"? Ты смеешься надо мной?

– Он тоже вынужден, - коротко. Может быть, пора произнести вслух то, что до сих пор было лишь решением, равно страшным и шокирующим даже меня самого, и потому требующим держать его в секрете.
– Я уезжаю, как только закончу все формальности. Извините, милорд.

– И куда это тебя несет?
– язвительно интересуется он. Пелл хранит молчание, но явно поддерживает деда в желании узнать, что я творю.
– Полагаешь, что долг Старшего - это как парик, который можно сбросить с головы?

Вот он, давно ожидаемый упрек в том, что Старшинство мне не по плечам. Сердце дергает стыдом и сбывшимся страхом. Я всю жизнь боялся слов, подобных этим, изнывал от возможного упрека в неспособности справиться с обязанностями. Но на смену стыду приходит ошеломляющая легкость. Долг следует исполнять, кто спорит? Но его следует исполнять, как дышать, всем собою - а если это невозможно, то нужно найти в себе силы признать очевидное и передать драгоценный дар другому; тому, кто в состоянии хранить его за тебя. Именно это я делаю. Много ли проку семье от Старшего, который семью ненавидит?

– Долг, - сухо и назидательно продолжает Хар, приняв мое молчание за признак упорства, - следует исполнять всем сердцем, полным благодарности за такую ношу, когда предки смотрят на тебя с небес. Раньше я считал, что так с тобою и обстоят дела, ты же распустил себя настолько, что ребенок будет для тебя лучшей заменой? Действительно, такого Старшего даже твой дом не заслуживает.

– Как вам угодно, - справившись с зарождающимся гневом, отвечаю я.
– Если это все, что вы мне хотели сказать...

– Все остальное, - ядовито перебивает он, - ты скажешь себе сам, если малодушие еще не перебороло в тебе совесть. Да, я прослежу, чтобы мой внук позаботился о твоей семье в силу своего разумения. Старшего я из него не готовил, но в ничтожество он Эйри впасть не даст. Тебе же на прощание я ни стану желать ничего: ни справедливости, потому что это немилосердно, ни положенной удачи - поскольку это неискренне.

День снаружи оказывается ярким и неожиданно теплым, облегчение накрывает с головой, невзирая на сумрачное молчание Пелла. Он не понимает, какой камень снял с моих плеч. Дом Хар возьмет моего наследника под опеку и позаботится о нем, как мог бы заботиться о своей ветви. Этого достаточно, чтобы я мог быть просто и незатейливо счастлив.

***

Вечерние переговоры со стряпчими проходят в бодром темпе: дискутируют в основном юристы, нам же с Кинти отводится роль статистов, восседающих по разные стороны стола и лишь изредка роняющих "да" или "нет" в ответ на прямые вопросы. Внушающий уважение многостраничный перечень имущества логично делится на неравные части: личное и семейное. Последнее, в свою очередь, распределяется между детьми, супруге назначается рента... остаток, положенный мне, пугающе незначителен в сравнении с общей суммой.

Впрочем, к результату я был готов, остается только придержать эмоции. Не в самих деньгах дело, но в спокойствии и возможностях, что они даруют. Наследный капитал никто и никогда не трогает без нужды, но само его наличие за спиной весьма греет душу. Теперь перестанет. Ощущение неуютное, словно панцирь содрали, но логика помогает справиться со страхом. Да, финансы, которыми я смогу располагать, соотносятся с теми, что есть у меня сейчас, как капля с морем, но на жизнь, и жизнь комфортную, их хватит.

Пятая часть ликвидных средств, проценты от семейного дела - Деррес мягко намекает мне на необходимость назначить управляющего, - и опека над личным капиталом. Делить фамильное гнездо - позор, так что пусть все остается как есть; зато у меня будет право вернуться и не встать перед запертой дверью собственного дома.

Адвокаты заканчивают оформление запросов, требований и доверенностей, я задаюсь вопросом о том, как и где провести сегодняшний вечер - в тихом доме невыносимо пусто, и тут у Кинти мурлычет комм, и она, глянув на номер, отходит в сторонку. Устраивает личную жизнь, думаю я.

– Да? Снова?!
– Голос Кинти повышается чуть сильней, чем следовало бы.
– Вы, профессионал, не можете справиться? Да. Я еду немедленно. Скажите это моему сыну.

Она оборачивается ко мне, бледная и решительная.

– Мне надо спешить, Иллуми. Лерой плохо себя чувствует.

Что за странный сегодня день.

– Что с ним?
– сухо интересуюсь я. Не удивлюсь, если сейчас разыгрывается очередное представление ради того, чтобы хоть таким способом восстановить семейное единство.
– Почему я узнаю о происходящим случайно?