Об этом фильме ходило такое множество грязных слухов и дезинформаций, что большая часть их стала анекдотами. То же относится к известному утверждению Тони Кертиса, что «целовать Мэрилин было все равно, что целовать Гитлера». Вот объяснение этому анекдоту.

Во время рекламной кампании фильма Кертиса неоднократно спрашивали, о чем он думал, целуясь с Мэрилин Монро. «Я, как мне помнится, сказал: «Это было похоже на полет, как на крыльях, над заснеженной горой, после прыжка на лыжах с трамплина». Боже мой, я целовал самую желанную женщину в мире, но когда меня спрашивали об этом снова и снова, меня начало это раздражать. Возможно, сравнение с Гитлером возникло как ирония или сарказм по поводу этого насилия прессы, но средства массовой информации подхватили это мое высказывание, не воспроизведя полностью все, что я говорил». Следующие несколько дней Кертиса замучили звонками по телефону, требуя подтвердить свои слова. В течение сорока лет он отрицал, что когда-либо говорил это, и очень резко отреагировал, когда на шоу Ларри Кинга встретился с историком Мэрилин Монро, Джеймсом Хаспилом. Но он совершенно спокойно рассказал обо всем в интервью Леонарду Малтину, которое было включено в роскошный DVD-набор из двух дисков «Некоторые любят погорячее», выпущенном как часть «Коллекции Мэрилин Монро».

Фильм «Некоторые любят погорячее» ежегодно входит в «список лучших фильмов». Американский институт кинематографии назвал его номером один в своем списке 100 самых смешных фильмов всех времен. AFI также оценивал его в разное время как №14 и №22 в списке Величайших фильмов всех времен. Последняя реплика фильма «Ну что ж, никто не совершенен» была поставлена AFI на 48-е место в списке величайших киноцитат. Читатели «Интертайтмент уикли» («Еженедельное развлечение») поставили этот фильм на 9-е место в списке Величайших фильмов всех времен и назвали его «лучшей комедией всех времен».

Во время съемок этого фильма, вечером пятницы 12 сентября 1958 года, после длинной и эмоциональной телефонной беседы с Артуром, Мэрилин снова приняла слишком много снотворных. Если бы рядом не оказалось Паулы Страсберг, спасшей ее, она, возможно, умерла бы. Как всегда, она заявила, что не собиралась совершать самоубийство.

«У нее было все, чтобы жить счастливо, — сказал Руперт Аллан, — но она этого не видела. Я слышал, все произошло тогда, когда Артур приехал в Лос-Анджелес, и именно он отвез ее в больницу. Никто не может точно рассказать, что же собственно случилось — это очень типично для передозировок Мэрилин. Однако она определенно приняла слишком много снотворных, и уже не важно, когда и как она добралась до больницы». Что бы там ни было, можно с уверенностью сказать, что она была угнетена, несчастна и чувствовала себя более неуверенно, чем когда бы то ни было. «Артур немедленно приехал из Нью-Йорка, чтобы быть рядом с ней, — рассказывал Аллан. — Однако я не могу сказать, что это помогло. На самом деле я полагаю, что это, возможно, ухудшило положение».

Как только Артур Миллер прибыл в Лос-Анджелес и получил возможность осмотреться, он понял, что практически все, кто участвовал в съемках «Некоторые любят погорячее», считают, что его жена невероятно непрофессиональна. Казалось, то, что она была способна в конечном счете сыграть блестяще, для него в тот момент не имело значения. Миллеру было неловко за нее и, как следствие, за себя. Это привело к тому, что он был с нею более резок, чем когда бы то ни было. «Я чувствовал, что Артур Миллер несколько излишне переживал отношение к своей жене, — вспоминал Билли Уайлдер. — Я не был женат на ней и потому не должен был любить ее и быть особенно терпеливым. Но он-то был ее мужем, и мне казалось, что он должен относиться к ней с большим пониманием. Я всегда говорил, что в тот момент я наконец-то встретил кого-то, кто обижался на Мэрилин Монро так же, как я, если не больше».

Руперт Аллан вспоминал: «Мэрилин рассказывала мне и Сьюзен [Страсберг], что он [Миллер] однажды набросился на нее и сказал: «Тебе должно быть стыдно. Как ты смеешь не знать слов своей роли? Как ты смеешь опаздывать? Что ты о себе думаешь?» Вместо того чтобы поддерживать ее, он превратился в ее врага. Не знаю, что он думал при этом. Так или иначе, но Мэрилин ответила: «Он [Миллер] может поцеловать меня в задницу, Руперт. Знаешь, я решила, что он точно может поцеловать меня в задницу». Так что ситуация была на самом деле несколько напряженной».

Можно было надеяться, что отношения начнут налаживаться, когда в октябре Мэрилин узнала, что она снова беременна. Конечно, она была очень рада, узнав об этом. Мэрилин собиралась отправиться во Францию, чтобы принять награду Французской киноакадемии, но была счастлива, узнав о серьезных основаниях для отказа от этой поездки. В двухстраничном послании Мэрилин Французской киноакадемии в Париже, датированном 26 ноября 1958 года, она, в частности, сказала: «Я с нетерпением ждала возможности прибыть в Париж для получения приза, которым вы так любезно наградили меня... однако вмешалась природа, и я жду ребенка... из-за некоторых проблем, возникших во время прошлой беременности, мой доктор запретил мне любые путешествия...»

Неясно, что думал Артур Миллер о беременности, однако он не казался особенно счастливым. «Я думаю, что в этот момент Мэрилин перестала беспокоиться об Артуре и начала думать: ну и ладно, я могу родить этого ребенка и продолжать жить и без мужа, по крайней мере, я не буду одинокой, — сказал Руперт Аллан. — Однако во время ее беременности огромной проблемой были лекарства, которые она принимала».

В это время Мэрилин принимала помимо многих препаратов типа нембутала барбитурат под названием «амобарбитал», чтобы успокоить нервы и иметь возможность спать. Ее гинеколог, Леон Крон, был против всех лекарств, но он понимал, что она уже не сможет существовать без них. Он предупредил ее о необходимости перестать принимать этот и все остальные препараты и надеялся, что сможет проконтролировать это, постоянно присутствуя на съемках, но она оказалась неуправляемой. Когда речь шла о таблетках, Мэрилин Монро всегда находила способ принять их, если чувствовала в них потребность.

Шестое ноября, после завершения съемок, Билли Уайлдер, который к тому времени уже практически не разговаривал с Мэрилин, публично выступил с несколькими весьма недоброжелательными заявлениями в ее адрес. Например, когда один нью-йоркский репортер спросил, будет ли он когда-либо снимать еще один фильм с Мэрилин, он ответил: «Я обсудил этот проект со своими врачом и психиатром, и они сказали мне, что я слишком стар и слишком богат, чтобы пройти через это снова». Другому репортеру он сказал: «Она великолепна, это очевидно. Но согласен ли я повторить это? Не знаю».