Я невольно всем телом коснулась парня и, почему-то задохнувшись, слегка отпрянула, успев заметить, как Марк резко вдохнул ртом воздух и глаза его блеснули. Мое сердце заколотилось и я не замедлила покраснеть, а он отвернулся и стал смотреть на море. Там, на горизонте небо уже начинало темнеть.

Солнце еще не село, но это скоро произойдет. Я далеко от дома, от друзей, наедине с парнем, с которым познакомилась только позавчера. Наверное, как порядочная девушка, я должна сказать Марку, что мне пора домой. Да, хорошо, скажу, но сначала я все же задам ему свой важный вопрос.

Я решительно обратилась к моему спутнику:

— Марк, я хочу спросить тебя кое о чем.

Он перестал обозревать морские просторы и повернулся ко мне:

— Спрашивай, Энни.

— Знаешь ли ты о том, что произошло этой ночью в моей усадьбе?

Уфф, сказала наконец-то! Не решалась весь вечер. А вдруг я ошиблась и это не он громко звал раненую собаку? То-то его удивит мой вопрос. «Странная девушка эта Анна», — подумает Марк!

Но парня мой вопрос не удивил. Он грустно посмотрел на меня, удрученно потер лоб ладонью и после долгой паузы произнес:

— Пойдем к машине, уже поздно, поговорим в дороге.

Я поняла, что не ошиблась...

Мы обулись и поднялись по косогору. В туфлях у меня оказалось немного песка. Перед тем, как сесть в машину, я сняла туфлю, чтобы вытряхнуть ее, но замерла от удивления, стоя на одной ноге:

— Марк, моя дверь открыта!

Я отлично помню, что он запер автомобиль электронным брелоком и машина звонко пикнула, сообщая, что все замки сработали. И вот теперь дверь была приоткрыта на три дюйма.

Марк взволнованно посмотрел на меня и произнес недоуменно:

— Кому это понадобилось? Я не вожу никаких ценностей в машине...

Потом ему пришла в голову какая-то мысль и молодой человек, нахмурив красиво очерченные брови, попросил меня:

— Энни, проверь, пожалуйста, твою сумочку!

— Ладно, только у меня тоже нет никаких ценно..., — я замерла на полуслове. Моя бежевая сумочка лежала на сидении и была раскрыта, а я ее закрыла, прежде, чем уйти. Вытряхнув на сидение содержимое, и проверив все это и сумочку дважды, я поняла, что не нахожу связку моих домашних ключей!

— Ключи пропали..., — удрученно проговорила я.

— О нет!!

Марк пнул ногой ни в чем не повинное колесо, подумал и пнул еще раз, давая выход своей ярости. Это не очень помогло, руки его были сжаты в кулаки, а глаза метали молнии.

— Садись!, — бросил он мне сдавленно.

Машина резко тронулась, с визгом пробуксовав колесами. Марк чуть ли не на месте развернул ее и погнал назад.

— Что же делать?, — он недоуменно покачал головой и повернувшись ко мне спросил:

— Анна, ты согласишься поехать сейчас ко мне в поместье? Это ненадолго, я привезу тебя домой часов в одиннадцать. Видишь ли, нужно срочно поговорить с Альфредом — это для твоей же безопасности — и будет лучше, если мы поговорим с ним не по телефону, а лично. Он поможет что-нибудь придумать.

Я сидела раздумывая. А он ждал моего решения. Но я до сих пор не услышала ответа на свой вопрос относительно прошлой ночи. Поэтому, набравшись храбрости, я твердо заявила:

— Марк, извини, но я не могу согласиться поехать к тебе, пока ты не объяснишь, что произошло ночью в моем саду.

Быстро темнело, солнце вот-вот сядет. В полумраке автомобиля я могла рассматривать профиль Марка, чего не позволяла себе при свете дня. Я никогда не видела никого столь же сурово-красивого ни в реальной жизни, ни в кино. Строгая мужская прическа, высокий лоб, прекрасные глаза, римский нос с горбинкой, мужественный подбородок, волевой рот плотно сжат, — похожие черты есть у многих, но только у Марка (по крайней мере в моих глазах) эти линии образуют совершенную красоту.

Парень пристально смотрел на дорогу и вел машину быстро, поэтому я удивилась, услышав вопрос:

— О чем ты думаешь, глядя на меня, Энни?, — значит он видел боковым зрением, что я рассматриваю его... ой, как неудобно! Ну что тут ответишь?!

Я бы могла признаться что залюбовалась им, но это, во-первых, может увести разговор в сторону, а я уже и так добрых четверть часа дожидаюсь от молодого человека простого ответа на простой вопрос и пока не получила его; а, во-вторых, Эмили категорически не одобряет свойственную мне прямолинейность — в девушке должна быть загадка, недосказанность...

— Я ни о чем особенном не думаю, Марк, просто жду и надеюсь, что ты расскажешь мне то, о чем я прошу.

— Ты вряд ли понимаешь, о чем просишь... Я могу рассказать лишь в общих чертах, без подробностей и объяснений, устроит тебя это?

— А у меня есть выбор?

— На данном этапе нет.

— Окей, рассказывай что можешь, — смирилась я.

Мы уже пересекли деревню и подъезжали к моей усадьбе. Марк резко затормозил и автомобиль остановился возле ворот. Вдалеке сквозь деревья мелькал свет в окнах дома — Эмили и Дик, наверное уже поужинали и отдыхают.