Слушай дальше, Энни. Чтобы возобновить слежку, я поехал к особняку Бакли. Он живет на южной оконечности деревни вместе со своим преданным помощником-немцем. Пришлось подождать пару часов, сидя в машине на улице. Затем Дастин и его помощник вышли из ворот и отправились пешком в библиотеку. Вошли в здание, потом немец вышел один, зачем-то посмотрел в окно библиотеки снаружи и вернулся вовнутрь. Там они пробыли около получаса.

После этого Бакли с помощником пошли в церковь. Стоя на ее крыльце, Дастин расспрашивал о чем-то викария Джозефа Эриксона. Вскоре приехал дядя Альфред и сменил меня на «посту», чтобы я мог отдохнуть. Я хотел было отправиться домой, но увидел, что ты, Энни, вошла в церковную ограду и последовал за тобой.

Мне вспомнилась сцена нашего знакомства. Теперь я знала, что Марк делал на кладбище. А он посмотрел на меня и сердце мое замерло от его строгой красоты.

Парень проговорил:

— Когда ты вышла из склепа Греев и остановилась у одной из старинных плит, я не удержался от желания познакомиться с тобой. Скажи, Энни, чем тебя заинтересовало именно это надгробие?

— Я увидела издалека, что там есть портрет и мне стало интересно. Я раньше не заходила в ту часть кладбища.

— Если бы я был суеверным, то мог подумать, что это — знак — твой интерес именно к этой плите.

— Почему?

— Ты все узнаешь, Энни, а пока давай покончим с начатой темой. Итак, мы познакомились и ты отправилась домой, а я поехал к себе в поместье, мне, действительно, нужен был отдых, ведь я дежурил на подступах к твоему дому всю предыдущую ночь, после отъезда твоих бабушки и дедушки. Правда, в тот раз все было спокойно, не произошло ровным счетом ничего.

Значит я была под охраной? Это правда? Или я сплю и вижу сон, в котором самый красивый на свете парень не спит всю ночь, оберегая меня от злодея?

— Не обольщайся, — сказал мой внутренний голос, — может быть дело вовсе не в тебе!

— … а потом целый день пришлось, таясь, гоняться за Бакли... В общем, я поспал дома пару часов. А к ночи снова занял пост у твоей усадьбы.

Тут я опять не удержалась от вопроса:

— Скажи, пожалуйста, Марк, а почему вы следите за Бакли, чего опасаетесь?

— Он преступник, убийца, ушедший от правосудия. Сейчас Дастин поставил перед собой опасную цель, идет к ней и не останавливается ни перед чем. Дядя Альфред и я поняли, что ты в опасности, поэтому следили за ним и охраняли тебя . К тому же, нельзя допустить, чтобы Бакли получил редкие растения!

Я удивилась:

— Но если Бакли преступник и вынашивает опасные планы, то почему вы не обратитесь в полицию?!

— Это именно тот вопрос, которого я и ждал, и опасался, — печально вздохнул Марк, — можно я тоже тебя спрошу?

В замешательстве я ответила:

— Да.

— А почему не вызвала полицию ты, ведь прошлой ночью не осталось сомнений, что некто проникает в твой сад по ночам?

Какой интересный оборот принял разговор! Ну что ж, проще всего сказать правду:

— Ты уже знаешь, что мы разводим редкие растения, ... кстати, мне очень интересно, откуда тебе стало об этом известно?..., — я сделала паузу и вопросительно посмотрела на Марка.

— Обещаю, что расскажу, Энни, но, пожалуйста, не сейчас!, — последовал умоляющий взгляд, — продолжай, прошу.

— Ладно. Некоторые редкие растения мы на лето пересаживаем в теплицу для экспериментов по акклиматизации. Если вызвать полицию в усадьбу, то они, наверняка, зайдут в теплицу и могут сфотографировать наши секретные виды. А мы держим в строгой тайне все, что касается редких растений. Но это вторая, не главная, причина, а первая — та, что я узнала твой голос, когда ты закричал: «что с тобой, Пилот?», — и хотела спросить тебя об этих происшествиях прежде, чем предприму что-то для защиты усадьбы.

— Очень хорошо, просто отлично!, — обрадованно произнес мой собеседник, — теперь я спокойно могу ответить на твой вопрос, почему мы с Альфредом не обратились в полицию. Должен признаться, Энни, что я сейчас услышал от тебя именно то, что хотел. Я имею в виду ту причину, которую ты обозначила как вторую...

— Ты не отвечаешь, а, наоборот, говоришь загадками, Марк!, — нетерпеливо упрекнула я, — неужели ты не замечаешь, что я прямо и честно рассказываю, о чем ты просишь, а от тебя постоянно приходится слышать, что вот этого ты пока не можешь мне объяснить, а вот об этом — расскажешь потом. Ну как, скажи, у молодого парня может быть столько тайн?!

Копившееся целый вечер напряжение вырвалась, наконец, взрывом раздражения.

Реакция Марка была странной — он рассмеялся и сквозь хохот выдавил:

— У тебя, Энни, просто талант попадать точно в цель, ты даже не представляешь, насколько ты права, моя девочка! А тайн у меня, действительно, много, гораздо больше, чем мне бы хотелось, и с этим ничего нельзя поделать, — уже серьезно сказал парень, — поверь мне на слово, что это страшно осложняет жизнь, — произнес он печально, — но я все же хотел бы ответить на вопрос о полиции, если тебе все еще интересно.