Марк взъерошил волосы и, задумчиво глядя перед собой, добавил:

— Той ночью была убита Мэри Тетчер, библиотекарь, с которой он встречался накануне и пробыл полчаса в здании библиотеки. Я бы подумал, что убийство — дело рук Бакли, если бы не знал, что тот всю ночь провел в домике у моря. И все же есть какая-то связь между Дастином Бакли и этим убийством.

— Такое ужасное дело, Марк, вся деревня в шоке! Завтра состоятся похороны мисс Тетчер и я собираюсь туда идти, а ты придешь?

— Не могу обещать, Энни. Так вот, весь вчерашний день я продолжал быть невидимой тенью своего врага. Куда-то пропал мой телефон — наверное я выронил его случайно, поэтому не мог связаться с Альфредом, а он волновался за меня. Надо было отдохнуть перед ночью и я, оставив Бакли, поехал домой. Как раз тогда мы встретились с тобой, Альфредом и Эмили на дороге и мне удалось назначить тебе свидание!

Марк улыбнулся, сверкнув глазами и продолжил:

— Дома я лег немного поспать, а дядя уехал и попытался возобновить слежку, но Бакли как сквозь землю провалился! В десять часов вечера я выехал за ворота поместья, взяв с собою собаку, моего верного Пилота. Ясно было, что собака поднимет шум, но меня это устраивало — мой враг и так уже знал о слежке, а собачий лай мог помочь тебе и твоим друзьям быть начеку. Ситуация, Энни, становится все опаснее. Бакли шел к своей цели много лет и теперь, когда конец пути близок, он способен на любое злодейство!

Марк сел поудобнее на сидении, повернувшись в мою сторону:

— Осталось совсем немного рассказать, Энни. Приехав к твоей усадьбе вчера в одиннадцатом часу и осмотревшись, я нигде не заметил гелендваген. Тогда я решил, что мы с Пилотом станем дожидаться Дастина в машине. Все было тихо, пес уснул на сидении рядом со мной, где-то через час заснул и я, зная, что собака разбудит меня, если кто-то появится. Так и вышло, Пилот заворчал, я проснулся и мы стали обходить твои владения, идя от ворот вдоль забора. На восточной стороне пес снова стал ворчать, потом постоял, прислушиваясь, и вдруг разразился таким заливистым и злобным лаем, что я не узнавал своего добрейшего Пилота! Но ты ведь знаешь, Энни, животные легко распознают плохих людей. Пилот чуял преступника и с рыком бросался на забор, так что я знал, где мне искать Бакли. За секунду перескочив каменную стену, я оказался в твоем саду и увидел удирающего Дастина. Он уносил ноги с непостижимой скоростью, сжимая что-то в руках...

Я посчитала нужным рассказать молодому человеку о пропаже:

— Марк, из теплицы украден саженец карликового кепела.

Парень сжал кулаки и произнес сквозь зубы:

— Видишь, Энни, несмотря на все наши старания, этот мерзавец шаг за шагом приближается к своей цели!

Мне захотелось ободрить его и я уточнила:

— Ты говорил, что Бакли нужны плоды карликового кепела. Так вот, саженец, даже если вор сумеет вырастить его, — а это очень трудно, поверь мне, — даст плоды только через три года.

— Хорошие новости, милая Анна, но три года пролетят быстро, это такой короткий срок!

Марк взял мою руку и нежно поцеловал внутреннюю сторону ладони, задержав прикосновение, я ощутила его горячие губы и теплое дыхание, скользнувшее по чувствительной коже ладони. Марк, не отрываясь, еще несколько раз поцеловал мою ладонь жадно вдыхая воздух. У меня на секунду закружилась голова, а сердце ухнуло вниз и застучало в животе. Почему бы ему не поцеловать меня по-настоящему?

Но Марк уже отпустил мою ладонь и завершал свой рассказ:

— Я погнался за преступником по саду, а Пилот помчался вокруг усадьбы вдоль забора. И когда Бакли перелез каменную преграду с западной стороны, пес напал на него. Я и не предполагал, что Пилот способен на такое! Он любит людей всей своей доброй душой, но, видимо, не посчитал Дастина человеком. Тот выхватил длинный, узкий клинок и вонзил его в грудь собаки. Я бросился на помощь четвероногому другу, а мерзавец, тем временем, стал улепетывать. Он, наверное, где-то спрятал свой гелендваген и поспешил к нему со всех ног. А мне пришлось, взяв Пилота на руки, бежать к ягуару в надежде, что с помощью Альфреда мы спасем жизнь верному другу.

Я вопросительно посмотрела на парня, боясь спросить вслух, мол, как все вышло с Пилотом?

— Он жив. Рана была тяжелая, можно сказать смертельная. Но сердце задето не было. Дядя применил особое средство и Пилот выжил, но еще немного слаб.

Я вздохнула с облегчением. Но теперь уже Марк смотрел на меня вопросительно, ожидая, соглашусь ли я ехать к нему домой. Я кивнула, соглашаясь.

Парень включил зажигание, приборная панель осветилась, двигатель запустился с глубоким и объемным, но тихим звуком и автомобиль, резво сорвавшись с места, помчался, унося нас на запад.

— Скажи, Энни, ты догадалась, что я связан с ночными происшествиями из-за того, что узнала мой голос?, — спросил через минуту Марк.

— Да.

— А я подумал, что ты видела меня из окна...

— Я и видела, но было темно и в тот момент я еще не поняла, что это ты.

Мили через две мы свернули вправо на лесную дорогу и вскоре оказались у освещенных ворот из кованых и черненых металлических прутьев, частыми копьями устремленных вверх и украшенных причудливыми завитушками и цветами. Над воротами я заметила видеокамеру наблюдения, которая, реагируя на движение, повернулась в нашу сторону. Вправо и влево от ворот уходил высоченный забор из красивого желтого кирпича, он выглядел новым, недавно построенным.