— В огне мы потеряли много старинных, памятных и ценных для нас вещей, некоторые документы. Хорошо, что удалось спасти библиотеку и архивы. Но в то время, пока мы все были на пожаре, Дастин Бакли с его верным помощником забрались в сторожку и украли два саквояжа. В одном из них хранился старинный рецепт, на основе которого я когда-то и начал мои исследования, там же были некоторые пояснения к рецепту. А в другом находились несколько важных экстрактов, являющихся ингредиентами для этого самого рецепта.

— А откуда вы узнали, сэр, что это сделали Бакли и его помощник?, — поинтересовался Ричард.

— Я видел это своими глазами. Мы уже почти справились с огнем, когда прибежал Пилот, он нервничал, лаял и будто бы звал нас в сторону сторожки, я и Марк побежали за ним. Мы успели увидеть, как Бакли и его подручный с нашими саквояжами прыгнули в черный гелендваген и уехали. Они успели скрыться раньше, чем мы подбежали к сторожке.

На лбу профессора Мейсена выступил пот, он побледнел, закрыл глаза и бессильно откинулся на подушки. Марк вскочил, быстро подошел к столику, стоящему у дивана, взял бутылочку темного стекла и налил из нее в стакан немного ярко-желтой, прозрачной жидкости, долил воды до половины стакана и дал выпить это своему дяде.

Мне стало неловко, профессор плохо себя чувствует, а мы явились в гости и вынуждаем его говорить, преодолевая недомогание. Эмили посмотрела на меня и я прочитала в ее взгляде те же самые мысли. А Ричард, поднявшись, сказал:

— Мы, пожалуй, поедем домой. Можно продолжить этот интереснейший разговор в другой раз.

Ему ответил сам профессор:

— Я бы попросил вас остаться. Видите ли, я готовил себя к этой встрече и к разговору, поверьте, мне нелегко говорить о том, о чем привык молчать. Не хотелось бы еще раз преодолевать себя, лучше покончить с этой исповедью сегодня.

Марк тоже вставил несколько слов:

— На самом деле дядя Альфред идет на поправку. Сейчас начала резко снижаться температура — именно этим вызвана бледность и слабость.

Дикки спросил молодого ученого:

— Скажи, пожалуйста, Марк, а кто такой этот Бакли?

— Дастин Бакли — это не настоящее его имя. Мы знаем, что он родился в Венгрии, рос в Южной Африке. Дастин учился в Мюнхене и там случайно узнал о работах Альфреда, это было много-много лет назад и с тех пор он повсюду следует за нами, пытаясь украсть технологию.

— Что это за технология?

— Альфред уже сказал— это генетическое воздействие на живые (и не очень живые), — последовала кривая усмешка, — организмы.

У меня мелькнула мысль и я спросила Марка Веттингера:

— Если Бакли много-много лет охотится за технологией твоего дяди, то выходит, что он значительно старше тебя?

Молодой человек невесело рассмеялся:

— Ну, выходит, что так.

— Тогда он в прекрасной форме, раз ему всегда удается убежать от тебя.

— У этого факта другая причина. Бакли, да, в хорошей форме. Но когда я преследовал его, то не пытался догнать, моей задачей было лишь прогнать его от твоей усадьбы и проследить за ним. Что бы я делал с Бакли, догнав его? Не убивать же, в самом деле! И в полицию Дастина не сдашь, ибо это привлечет внимание и к моей персоне. Лучше решить эту проблему по-другому — передать его в одну влиятельную организацию, которая решит участь преступника. Дело в том, что мы точно знаем — Бакли убил, как минимум, пять человек. Двоих из них он лишил жизни здесь, в Англии. Это было недавно и недалеко отсюда...

Профессор Мейсен рывком приподнялся на диване и торопливо, словно стараясь закрыть опасную тему и перевести разговор на другие вещи, сказал:

— А теперь, если пожелаете, мой племянник покажет вам наши лаборатории.

Под предводительством Марка мы отправились в соседнее одноэтажное строение — своеобразный Храм Науки. На входе в первую лабораторию молодой ученый выдал нам бледно-голубые комбинезоны, шапочки на резинке и сапоги-бахилы из той же, незнакомой мне, прочной ткани, что и комбинезоны. Облачившись в эти «космические» костюмы, мы надели перчатки, защитные очки, маски, закрывающие рот и нос. Набрав какой-то код, Марк вставил одновременно в две прорези на двери серебристые карточки. Дверь открылась и мы вошли в прямоугольное помещение.

По правой стене располагались спектроскопы, центрифуги, лазеры, другие приборы и компьютеры, по левой — вытяжные шкафы для работы с химикатами. Посредине вдоль комнаты выстроились лабораторные столы с полками над ними, окон не было. Внимание Эмили привлек прозрачный шкаф, из передней стенки которого торчали, словно две руки, плотные, черные резиновые перчатки, длиною в руку по плечо. Внутри шкафа на столе стояли разные пузырьки, бутылочки, стаканы, весы, смесители. Марк принялся рассказывать:

— Это химическая лаборатория. Шкаф, который заинтересовал Эмили, предназначен для работы с опасными веществами. Я вам покажу, как это происходит.

Парень просунул руки в торчащие внутрь прозрачного шкафа перчатки и стал работать — насыпал в пузырек какое-то вещество, взвесил его и закрыл пузырек крышкой. То есть он мог работать с опасными веществами внутри герметично закрытого шкафа, не входя в контакт с ними и не вдыхая их испарения.

Отдельную комнату занимали два электронных микроскопа — гордость лаборатории профессора Мейсена. В другом помещении находился рентгеновский аппарат.