– А если я не захочу на них отвечать?
– не привыкший к такому тону, Александр Евгеньевич изменился в лице и подпустил в голос начальственную нотку.
– Повторяю - я не имею отношения к армии, и вы не можете...

– Можем, - спокойно перебил его молчавший до того лейтенант.
– А еще мы можем доставить вас в местное отделение милиции или ФСБ и допросить там под протокол. Если и там вы откажетесь разговаривать с нами, то будете задержаны и привлечены к ответственности за отказ от дачи показаний со всеми вытекающими последствиями. Зачитать вам соответствующую статью уголовного кодекса? Не надо? Тогда в вашей воле выбрать - поговорить с нами здесь и сейчас, в неофициальной обстановке и без всякого протокола, или привод и все последующие за ним неприятности.

– Нет, что вы, - пошел на попятную Майоров, поняв, что незваные гости не шутят.
– Вы меня неправильно поняли. Просто я на самом деле не знаю, чем могу быть полезен вашему э-э-э... ведомству.

– Скажите, Александр Евгеньевич, - спросил майор, не обращая внимания на его оправдания, - вы на прошлой неделе инспектировали шахту на ручье Ханданах?

– Ах, вот оно что!
– у Александра Евгеньевича отлегло на сердце.
– Да, было такое дело. Значит, иностранцами интересуемся?
– он посмотрел на контрразведчиков с хитрым заговорщическим прищуром.

– Посмотрите на этот план шахты, - майор развернул на столе бумагу, по-прежнему игнорируя ужимки инспектора, - все ли на нем соответствует действительному расположению стволов и штреков?

– На глазок и не вспомнишь, - почесал голову Майоров, - но у меня есть другой план, который мне дали на Ханданахе. На нем все соответствует, мы проверяли, так что можно сравнить...

Он подскочил со стула и стал суетливо рыться в шкафу. Посетители терпеливо ждали. Наконец Майоров достал толстую картонную папку и положил ее на стол.

– Вот, давайте посмотрим... ага, практически все совпадает, отметки по глубине сходятся. Какие еще будут вопросы?

– А вы уверены, что глубина шахты нигде не превышает указанных значений?
– спросил лейтенант.

– Для чего?
– удивился Александр Евгеньевич.
– С глубиной содержание металла убывает, так зачем нести лишние расходы?

– Хорошо, - кивнул головой майор, делая пометку в блокноте.
– Тогда следующий вопрос - вы не заметили в шахте что-нибудь странное? Дам подсказку - нас интересует, нет ли там замаскированного хода, пробитого в глубину. Как это у вас называется - в коренные породы?

– Если что-то подобное и было, то мы этого не видели, - подумав, ответил Майоров.
– Но я не понимаю, для чего...

И снова контрразведчики проигнорировали его любопытство.

– А вообще-то странности были, - добавил Александр Евгеньевич, которому стал надоедать непонятный разговор, и захотелось поскорее его закончить.
– Главная странность - сама закладка этой дурацкой шахты. Конечно, не мое дело, но все это похоже на какую-то аферу. Только кому это нужно? Не знаю, кто за всем этим стоит, но денег они потратили уже больше, чем смогут заработать при самом лучшем раскладе. Вот и разбирайтесь, для чего это им понадобилось, а у меня нет никаких предположений.

– Вы в этом уверены?
– спросил майор.

– Еще бы!
– ответил Александр Евгеньевич, обидевшись, что майор усомнился в его профессионализме.
– Я не первый десяток лет работаю в районе, восемь лет оттрубил главным инженером на прииске, так что кое в чем разбираюсь. Как у нас можно получить прибыль? Только сведя затраты к минимуму, платя мизерные зарплаты и ни копейки не тратя на социальную сферу. А у них, вы бы посмотрели...
– он обреченно махнул рукой.

Майоров промолчал о том, что еще во время инспекции понял - с этой шахтой что-то нечисто. Как и о том, что, вернувшись после инспекции в райцентр, сунулся в архив геологической экспедиции, где обнаружил, что в злополучном распадке в семидесятые годы проводилась разведка, но не силами экспедиции, а какими-то непонятными людьми, после чего документация ушла в неведомом направлении.

Контрразведчики задали еще несколько вопросов и удалились, потребовав сохранить разговор в тайне, что Александр Евгеньевич и делал целых два дня, после чего не выдержал, и поделился с подчиненными, ездившими вместе с ним на инспекцию злосчастной шахты. Оказалось, что к обоим приходили те же плечистые молодые люди в штатском. А когда они узнали из новостей о взрыве на Ханданахе, то, посовещавшись, решили последовать совету и от греха подальше держать рот на замке.

Майор с лейтенантом сразу после разговора сели в "УАЗ" с хорошо утепленным салоном и по накатанному зимнику отправились вниз по Индигирке. Немного не доезжая до места впадения в нее ручья Ханданах, уже в темноте, загнали машину в лес, замаскировали ее легкой белой тканью и, забросив на плечи объемистые рюкзаки, углубились в распадок. Сначала они сверяли маршрут с линией на дисплее прибора, похожего на миниатюрный ноутбук, но батареи быстро замерзли, изображение сначала поблекло, потом исчезло совсем, и пришлось ориентироваться по старинке, по карте и компасу.

Не доходя до поселка золотодобытчиков, они поднялись на сопку, с вершины которой он был как на ладони, достали из рюкзака круглый белый предмет размером с футбольный мяч и установили его на большом плоском камне, направив окошком с круглой линзой в сторону поселка. Рядом расстелили, придавив углы камнями, серебристое полотнище солнечной батареи, наконечник кабеля с мягким щелчком вошел в гнездо разъема на боку электронного шпиона.

– У него хоть аккумулятор не замерзнет?
– спросил лейтенант. Это были первые слова, произнесенные с тех пор, как они ушли от машины. Голос звучал приглушенно из-за плотного шерстяного подшлемника с отверстиями для глаз и рта, спасающего лицо от жгучего мороза.