Вряд ли сестрица господина имеет возможность слать письма двоюродному братцу, тем не менее, не стоит исключать того, что кто-то с удовольствием расскажет господину Айоро о произошедшем в его доме скандале. Наверняка, его уже обсуждает весь город. В письме необходимо подобрать такие слова, чтобы Айоро не удивились, услышав чужую интерпретацию произошедшего, а захотели бы лишь узнать у нее подробности.

Наконец, с удовольствием взглянув на исчерканный листок, Сайо взялась переписывать послание набело. Словно почувствовав это, в кабинет зашла Симара и с легким упреком напомнила:

– Полночь уже, госпожа.

– Знаю, - отмахнулась Сайо.
– Готовь постель, я скоро.

Служанка поклонилась и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Утром девушка попросила носильщиков задержаться у ворот усадьбы. Выбравшись из паланкина, она подошла к удивленному соратнику. Сменив вчерашний караул, на пост затупили другие воины.

– Мой господин, - слегка поклонилась она.
– У меня есть небольшая просьба.

– Слушаю, Сайо-ли, - пожилой, но еще крепкий мужчина улыбнулся в густые седые усы.

– Дело в том, что единственный благородный человек оставшийся в доме болен. Поэтому я прошу, до моего возвращения из школы никого не пускать в усадьбу.

– А когда ты вернешься, госпожа?
– поинтересовался воин.

– К обеду, мой господин.

– Хорошо, я выполню твою просьбу, Сайо-ли, - согласился соратник.

Появление ее в школе вызвало настоящий фурор. Едва носильщики остановились у главного входа, все девушки, занимавшиеся на открытом воздухе, не обращая внимания на Мастериц, стали собираться кучками и показывать на нее пальцем. Сделав надменно - брезгливое лицо, Сайо медленно поднялась по ступенькам крыльца. В гостиной ее встретила управительница.

– Похоже, ты опять попала в историю, моя госпожа, - проговорила она, ответив на ее приветствие.

– Я не ищу неприятностей, госпожа Миядзо-ли, - ответила Сайо.
– К сожалению, они находят меня сами.

– Сегодня я получила несколько писем, в которых родители девушек настаивают на твоем исключении из школы, - огорошила девушку управительница.
– В противном случае они не пустят сюда своих дочерей. А значит, перестанут платить.

– В чем я виновата на этот раз?
– собрав всю волю в кулак, спросила Сайо.

– В развратном поведении и непочтительности к родственникам, - вздохнула Миядзо.

– С непочтительностью все понятно, - дрогнувшим голосом сказала девушка.
– Но в чем выразилось мое "развратное поведение"?

– В ночном свидании с сыном барона Татсо.

– Странно, - Сайо усмехнулась сквозь слезы.
– Человек пропал, а меня обвиняют в свидании с ним.

– Увы, - пожала плечами Миядзо.
– Ты же вышла в сад. А это очень дурной пример для других благородных девушек. Прости, я ничего не могу сделать.

– Я понимаю тебя, моя госпожа, - девушка встала.
– У меня есть последняя просьба.

– Все, что я могу.

– Мне очень нужно поговорить с Ясако Сабуро.

– Я это устрою, - пообещала управительница.

– И дай мне еще раз свой паланкин, Миядзо-ли, - Сайо уже откровенно плакала.

Управительница погладила ее по плечу и протянула чистый платок.

– Пойдем в мой кабинет.

Усевшись на маленький диванчик, примостившийся в углу большого светлого кабинета начальницы школы, девушка дала волю слезам. Она поняла, что очередным своим унижением обязана тетке Ромоно. Старуха все-таки нашла способ нагадить. Будь ты проклята, толстая жаба! В коридоре послышались быстрые шаги. Сайо вытерла нос и постаралась успокоиться.

Ясако ворвалась в кабинет подобно урагану. Увидев заплаканное лицо подруги, девушка обняла ее.

– Не плачь, Сайо-ли, - проговорила она.
– Они того не стоят!

– Меня выгоняют, Сабуро!
– девушка уткнулась ей в плечо.
– Просто так, ни за что! Из-за этой старой противной Фуро и ее сплетен.

– Я знаю, - Ясако села рядом.
– Успокойся! Пожалуйста, а то я тоже заплачу!

Подруга отстранилась.

– А ты то почему?

– Мне тебя жалко, - ответила та.

Сайо прерывисто вздохнула.

– Не плачь. Я тоже больше не буду. Скажи, ты не знаешь, кто написал госпоже Миядзо?

– Из нашего класса никто!
– уверенно ответила Сабуро.
– Все девочки только и говорят о том, как ты ловко выгнала это толстую каргу Ромоно! Раньше меня совсем не замечали, а сейчас только о тебе и расспрашивают.

– Написали не девочки, а их матери, - Сайо еще раз глубоко вздохнула и спросила.
– А что твоя мама говорит?