По пустым полутемным коридорам замка они прошли в баню для слуг. В сырой полумгле горел единственный слабый светильник. Воин подошел к сложенным у стены корытам. Выбрав одно из них, он взглянул на простолюдинку.

– Вымой.

Соратник ушел, оставив Тину одну. Вода в котле еще не остыла. Девушка, быстро сполоснув корыто, присела на скамеечку в ожидании дальнейших распоряжений начальства.

Воин вскоре вернулся в сопровождении незнакомого пожилого слуги.

– Взяли и понесли, - приказал соратник, кивнув на корыто.

Они долго тащили посудину по коридорам замка. Пальцы Тины были готовы вот-вот разжаться, когда воин остановился у деревянной стены, перегораживавшей коридор. От его стука открылась дверь. За ней оказался маленький тамбур с горящим на стене факелом, скамейкой, соратником и дверью в стене.

Воины обменялись несколькими словами.

Тот, что шел с ними, повернулся и махнул рукой.

– Заносите.

Второй соратник открыл дверь в стене. В комнате с белыми стенами было жарко, на кровати под одеялом кто-то лежал. Возле постели на табуретке сидела полная пожилая женщина с круглым неулыбчивым лицом. Тина узнала в ней служанку одного из придворных.

Девушка со слугой поставили корыто на пол возле большой чугунной жаровни.

– Теперь отправляйтесь за водой, - скомандовал соратник.
– В баню для слуг.

– Мой господин, - робко проговорил слуга.
– Караул...

– Если встретите патруль, скажешь, что вас послал десятник Сабуро. Да скорее там!

– Понятно, мой господин.

Когда они торопливо шли назад, слуга больно ущипнул Тину за бедро. Девушка привычно отмахнулась. Мужчина глумливо захихикал.

– Ишь, недотрога грязная.

Тина молчала, шлепая растоптанными подошвами по каменному полу.

Войдя в помещение бани, девушка отыскала ведра. Слуге, видимо, надоело молчать, и он, наливая теплой воды, спросил, хитро щурясь:

– Знаешь кто это?

– Где?
– сонно спросила Тина, подставляя пустое ведро.

– Да в камере на кровати!
– рявкнул мужчина.

– Нет, - девушке было абсолютно безразлично, кого сегун держал в таких комфортных условиях.

– Дочка Самозванца!
– похвалился своей осведомленностью слуга.

Тина встрепенулась, вспомнив последний разговор с Алексом.

– Сайо?

– Ты знаешь, как ее зовут?
– разочарованно спросил мужчина, наливая последнее ведро.

– Слышала на кухне.

– Она была воспитанницей Первого всадника, - болтал слуга, пока они несли полные ведра.
– Потом сбежала с любовником. Говорят, он из благородных, только скрывает свое происхождение.

– Это как?!
– Тина застыла на лестнице, широко открытыми глазами глядя на собеседника.

Тот, довольный тем, что все-таки сумел ее заинтересовать, проговорил:

– Иди впереди. Его послала сама мать девчонки, чтобы он тайно охранял ее.

– Не может быть, - бормотала девушка, едва не спотыкаясь.

– Из древнего рода. Говорят родственник самого сегуна Хайдаро...

Неизвестно, что бы он еще наплел бедной посудомойке. Но впереди показалась знакомая дверь. Их ждали. Так что даже стучать не пришлось.

Когда они внесли ведра в камеру. Сабуро вошел вслед за ними и, кивнув служанке, сказал:

– Распоряжайся.

– Девочка, останься, а остальные выйдите.

Воин и слуга вышли.

Александра была в комнате со стеллажами, когда услышала доносившиеся из коридора голоса. Очевидно, кто-то пришел на склад. Она отложила в сторону кинжал, который затачивала до бритвенной остроты, и привычно затихла. Вдруг Алекс услышала приближающиеся шаги. Кто-то осторожно подходил к шкафу. Она задула светильник и нашарила рукой сумку, готовая удрать в подземный ход при малейшей опасности. Но после короткого шороха шаги стали быстро удаляться.